Убежище
Шрифт:
Хан удивил ее, взорвавшись смехом.
«Место, где говорят животные, и камни вырастают из земли, точно пальмы?» — Он фыркнул, цитируя легенды. — «Прекрасно! Пусть идут туда! Это подходящее для них место!»
Его бурная радость заставила Са'иду болезненно вздрогнуть. За ее глазами собиралась очень сильная головная боль. Закрыв их, она прошептала: «Окажите мне эту любезность, Могущественный Хан. Оберегайте лэддэд, пока они пребывают здесь. Темные силы собираются вокруг вас, ища способ уничтожить их. Не заключайте с ними сделок».
На этот раз его смех был сардоническим. «Ты имеешь в виду рыцарей? Или заморских быколюдей? Да, все эти „темные силы“ разыскивают меня. Каждый желает уничтожить лэддэд ради своей собственной безопасности. Я принимаю их дары, если они мне нравятся». Его черные глаза приобрели жесткость, и он больше не был благодарным отцом. В мантии и короне или без, он был Ханом Всех Кхурцев, который стоял теперь, глядя на жрицу сверху вниз. «Но я правлю Кхуром, а не те, другие. Народ Гилтаса может полагаться на мою защиту так долго, пока мне доставляет удовольствие охранять их. Пожалуйста, решайте вопросы со своей богиней, святейшая госпожа, и оставьте политику мне».
Са'ида сухо встала, поклонилась и отбыла.
Хан наблюдал, как она уходит, затем занял кресло, которое она только что освободила. Са'ида была весьма ценна для Кхура, а он был не из тех, кто разбрасывается ценностями, но ее просьба вызвала у него затруднение. Кроме определенного завистливого восхищения стойкостью Беседующего и высокой оценки эльфийских манер, Сахима мало волновала окончательная судьба эльфов. Он не был другом ни неракцам, ни минотаврам. Он хорошо знал, что как только эльфы уберутся, аппетиты его соседей быстро переключатся на Кхур. При всей своей пустынности, земли Сахима граничили со многими жизненно важными районами. Флот с доступом к его побережью сможет доминировать в Балифорском Заливе. Сотни миль пустыни воздвигли грозный барьер против пытавшихся попасть в Нераку с севера минотавров, равно как и против рыцарей, которые лезли с юга в изобильные земли удерживаемого минотаврами Сильванести.
Беседующий с Солнцем и Звездами был временной ценностью, изящной марионеткой, отвлекающей назойливых рыцарей и держащей под контролем быколюдей.
Эта история с Долиной Голубых Песков ничуть не беспокоила его. Да, было бы проще присматривать за эльфами под стенами Кхури-Хана, но если они выберут бегство в удаленную горную долину, окруженную худшей пустыней королевства, то это будет вполне приемлемо. Если лэддэд обрастут жирком в новом месте, тем лучше. С жирной овцы стригут густую шерсть, как гласит пословица кочевников. Возможно, со временем Сахим сможет сделать Беседующего с Солнцем и Звездами настоящим вассалом Кхура. Разве не сделал он это (по большей части) с кочевниками? Эльфы не могут быть более гордыми и надменными, чем пустынные племена. Так что это неракцам и минотаврам нужно быть деликатными! Все будут со страхом произносить имя Сахим-Хана!
Размышления о своих кочевых подданных были для Сахима словно песчинки в чаше изысканного вина. Жалкие фанатики, все они! Они все в большем количестве проскальзывали в город, вели переговоры с негодяем Миноком и выходили, чтобы досаждать и убивать лэддэд во имя своего отвратительного бога. Или, может быть, во имя Темного Ордена.
В проходе в спальню принца Шоббата появился слуга. Он держал поднос, уставленный розовой водой, тонким бельем и сладким вином.
«Убирайся; я не вызывал тебя», — раздраженно произнес Сахим.
«Нет, Могущественный Хан. Пожалуйста, простите за это вторжение. Меня вызвали ждать у принца Шоббата, но его нет в комнате. Я подумал, может быть…» Слуга с надеждой оглядел гостиную, пустую, за исключением Хана.
Сахим отпихнул лакея и вошел в спальню. Час был поздний, уже за полночь, и единственными горевшими были три свечи на подставке у кровати — пустой кровати. Смятый в пятнах от пота халат Шоббата валялся на полу. Слуга говорил правду: Принца не было ни здесь, ни в уборной при его комнате.
Хан упер кулаки в бедра. Он думал, мальчик проспит неделю. Куда, во имя Каргата, теперь он исчез?
Плечи крупного мужчины едва не задевали стены узкого переулка. Четверо спутников были не менее внушительны, и, несмотря на свои размеры, все пятеро передвигались бесшумно, их сапоги из мягкой кожи не издавали ни звука по старой мостовой. На пересечении двух переулков вожак остановился. Он ощупал угол стены перед собой, ища три тайные зазубрины в кирпиче. Обнаружив их, он повернул направо и двинулся дальше. Остальные последовали за ним.
На перемычке над пятой дверью были те же самые параллельные зазубрины. Оставив своих четверых спутников караулить в переулке, вожак вошел без стука и аккуратно закрыл за собой дверь. Он откинул капюшон своего плаща.
«Я здесь», — произнес лорд Хенгриф, его бас громом прозвучал в маленькой комнате.
Комната осветилась, когда отрегулировали тонкую красную линию фитилька лампы. В ее свете показался сидящий за столом принц Шоббат, лезвие его обнаженного кинжала мерцало рядом с лампой. Ее красный отсвет также открыл результат его встречи с Оракулом Дерева. Лицо принца было пепельно-серым. Брови и борода были белыми, и седина прочертила откинутые со лба назад волосы. Когда-то мягкие черты лица исказились, и его глаза пылали из глубоких впалых глазниц.
«Слышал, вы были не здоровы, Ваше Высочество», — сказал Хенгриф.
«Я поправился».
Из того, что видел неракец, это казалось спорным заключением. «Эта встреча неразумна».
«Но необходима».
Рука Шоббата играла с кинжалом, поглаживая проволочную рукоять, но он не сводил глаз с лица рыцаря. «Время для разговоров прошло. Пришло время действовать. Мой отец должен уйти».
Он ожидал какой-либо реакции — по меньшей мере, удовлетворительного кивка — но Хенгриф лишь продолжал стоять, неподвижный, как камень. Шоббат потребовал ответа: «Нерака поддержит меня, когда я окажусь на троне?»
«Орден всегда поддерживает сильных правителей, дружелюбных к его делам».
Пальцы Шоббата сомкнулись на рукояти кинжала, и он швырнул оружие на стол, заставив подпрыгнуть маленькую лампу. «К чему все эти загадки?» — закричал он. — «Не можете просто дать мне короткий ответ, „да“ или „нет“?»
«Разрешите сказать, Ваше Высочество, что вы выбрали не самое подходящее время. Вы на какое-то время выпали из круговорота, верно? И прямо сейчас ваш отец очень популярен, благодаря тому, как унизил эльфов. Сколько денег он выдавил из Гилтаса под предлогом компенсации?»