Убежище
Шрифт:
Он вытащил меч и издал новый боевой клич: «Маита Адалы!»
Сотни голосов эхом подхватили его, когда Гварали повел своих людей вперед. Они благоразумно не устремились галопом на врага, а поскакали быстрой рысью. Они видели, как разжегшие пожар эльфы удалялись от пылающей рощицы, и, естественно, направились к видимому врагу.
Когда кочевники двигались вдоль кромки пламени, треск горящего дерева и кипящего сока скрыли другие звуки. Вейя-Лу так и не услышали град стрел, опустошивший двадцать их седел.
«Откуда они были выпущены?» — закричал Гварали. Поджигатели были все еще на виду, скача галопом на север.
Никто не мог дать ему ответ. Накатила еще одна волна стрел. Это не был залп наудачу, выпущенный в сторону кхурцев. Каждый снаряд нашел свою мишень; стрелы были точно нацелены. Были поражены даже кочевники, не приближавшиеся к огню и не подсвеченные им.
Ответ пришел к Гварали, словно удар молнии: Лэддэд могут видеть в темноте!
Он крикнул предупреждение. Оно эхом пронеслось по рядам, и Вейя-Лу дрогнули. Гварали проревел: «А еще они могут умирать в темноте! Поднять мечи!»
Снова прилетели стрелы, косой проходя по освещенному светом звезд пейзажу, каждая волна сваливала людей и лошадей. Гварали резко натянул поводья, заставив пони встать на дыбы. Он проревел: «Вы оставите неотмщенными свои убитые семьи? Ваши отцы и братья погибли в бою ни за что? Мужчины вы или нет?»
Спины выпрямились, кровь вскипела. Вейя-Лу подняли высоко мечи и изготовились к атаке.
«Верьте в вашу маита, сыновья песков! Следуйте за мной! За ваших богов! За…»
Точно выпущенная стрела оборвала воодушевляющий крик Гварали. Острие глубоко вошло ему в левый глаз. Предводитель кочевников был мертв еще до того, как свалился с лошади.
Львица с удовлетворением наблюдала, как захлебнулась атака Вейя-Лу. Огонь сработал даже лучше, чем она надеялась. Разжегши его на своем правом фланге, эльфы привлекли туда кочевников. Пламя было недостаточно сильным, чтобы осветить людям поле боя — фактически, близость к нему отобрала и то слабое ночное зрение, что у них было — в то время как эльфы, со своим острым зрением, четко видели всадников кочевников.
Не было времени праздновать. Огонь стихал. Искусанные стрелами эльфов, кочевники, скорее всего, вернутся со всем, что у них есть. Пришло время уходить. Она с лучниками воссоединилась с северной половиной своей армии. И у них были пустые седла. Это не был боем всадников, пробираться на ощупь по оврагам с лучниками наверху.
Согласно карте Гилтаса, проход где-то через милю сужался. Кериан решила, что им следует выдвинуться и стать там.
Шум приближающегося сзади врага нарастал. Сомкнутым строем эльфы направились прямо по центру прохода. Фаваронас держался близко к Львице. С ее удачей и тактическим мастерством, он надеялся, что они еще могут избежать погони кочевников.
Адала спокойно восприняла потерю Гварали. Теперь фланговых всадников вел Билат, брат покойного мужа Адалы. Племянник Гварали, Биндас, занял место своего дяди во главе южного отряда. Поддерживаемые спокойной убежденностью Вейядан, воины Вейя-Лу снова двинулись вперед, жаждая встретиться с лэддэд.
На скалистом пике в двух милях от них песчаный зверь поднял голову и принюхался к ветру. Его добыча была близка, и в большом количестве. Зуд в его железных когтях скоро будет смягчен эльфийской кровью. Он собрался для прыжка. На его пути были люди, но они не будут помехой. Один стремительный рывок, и все эльфы будут мертвы, затем жжение в его сердце утихнет. Один рывок, и все будет кончено…
Новый запах, принесенный восточным ветром, раздразнил его ноздри. Песчаный зверь замер. Запах был знакомым, старые воспоминания, те, которые вызывают дрожь чешуи на спине от страха.
Странная трель прорезала ночь. Высоко наверху темный объект заслонил звезды.
Кериан услышала ее сквозь топот и звон передвижения ее солдат. Едва веря своим ушам, она посмотрела в небо.
«Орлиный Глаз!»
Фаваронас, скакавший немного впереди ее, попытался оглянуться, удерживаясь в седле. «Что?»
«Мой грифон! Это его крик! Я знаю его так же хорошо, как свой собственный голос!»
Она понятия не имела, как здесь мог оказаться Орлиный Глаз, когда она оставила его в Кхуриносте, но зов грифона был безошибочен. Привстав в стременах, она пронзительно свистнула. К ее радости, Орлиный Глаз ответил, уже ближе.
Когда визгливая трель раздалась во второй раз, песчаный зверь рванул. Даже столь сильная жажда охоты на эльфов не могла побороть первобытный страх, внушаемый голосом его естественного врага. Спустившись с холма одним огромным прыжком, песчаный зверь опустил голову, врезался в противоположный склон и немедленно принялся зарываться. Он продирался сквозь пластины сланца также легко, как ребенок копает в песке. Еще до того, как тень грифона пересекла холм, где до этого находился песчаный зверь, он полностью зарылся, замерев как камни вокруг него.
Львица остановилась, а следом за ней и ее воины. Теперь они видели движущийся в небе черный силуэт грифона. Кериан сложила ладони вокруг рта и снова свистнула.
Грифон быстро спустился, маша крыльями, и завис над эльфами. Им было не до этого зрелища; все были слишком заняты, стараясь сдерживать своих брыкавшихся лошадей. Кериан решила для себя эту дилемму, спрыгнув с седла. Спешившись, она подняла руку и позвала грифона по имени. Орлиный Глаз, полностью игнорируя воцарившийся вокруг него хаос, приземлился рядом с ней и опустил свой крючковатый клюв, сунув его ей под руку, словно домашняя певчая птичка.
«Ах ты, старый монстр», — любовно произнесла она. — «Я тоже рада тебя видеть. Ты как нельзя вовремя!»
Крик нарушил эту сцену встречи. Фаваронас, ведший неравную борьбу со своей обезумевшей от ужаса лошадью, пронзительно завопил: «Кочевники приближаются!»
Основной отряд кочевников был ясно виден в двухстах метрах от них. Их продвижение с юга временно застопорилось, так как им тоже пришлось бороться с перепуганными скакунами. Второй отряд кочевников на востоке также задержался. Кериан прикинула, что осталось порядка четырехсот кхурцев.