Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – "смотр сил"
Шрифт:
Свид.: ...Я говорил о подделке ритуала 18 января 1912 г., а показание у судебного следователя Машкевича я давал 1 августа. Конечно, я искал только правды...
Прокурор: Значит у вас изменилось мнение...
{515} ...Карабчевский: А откуда вы узнали фамилию Назаренко?
Свид.: От Чеберяк[овой].
Карабчевский: А вы не проверили, мог ли он 12-го совершить преступление?..
Свид.: Я не имел физической возможности проверить...
Прокурор: ...Вы, указывая прямо с чужих слов, знали, что сообщая следователю подозрение, вы совершаете донос... Вы могли ведь узнать через Выгранова, через Красовского, где находился Назаренко и мог ли он фактически совершить это преступление. Или вы не считали нужным узнать это?
Свид.: Я не считал нужным этого делать...
{518} ...Председатель: ...Оглашается справка начальника киевск[ой] губернск[ой] тюрьмы (выдана 27 сентября 1912 г. за № 4799), из которой видно (не слышно), крестьянин Васильковского уезда, Киевской губ. Назаренко 12 марта содержался в киевск. губ. тюрьме...
Допрос [Веры] Чеберяковой
...Председатель: Как это было, зачем он [Бразуль] вас приглашал [ехать в Харьков]?
Свид.: Он сказал: я вам покажу человека, который {519} вам может помочь... Мужу по службе, скоро он должен был быть устранен от службы, так он сказал, что познакомит с человеком, которому я все расскажу, и об аресте в незаконном порядке. Он поможет... {520} ...Когда я полковнику Иванову сообщила о поездке, Бразуль-Брушковский отказался. Выгранов ко мне прибежал, – «зачем вы это говорите?» ...Тогда я доказала, что я действительно была в Харькове. Тогда Бразуль ко мне прибежал: «Вера Владимiровна, если вы скажете, что вы были в Харькове, то я скажу, что вы сами потащили нас». У меня даже тогда была чужая девочка, 12 лет, она слушала.
Замысловский: А они начали отпираться?
Свид.: Когда я приехала из Харькова, то из карманов у меня вынимали, из ридикюля нахально и проверяли, чтобы ничего не везла из Харькова...
{521} ...Показание А.Д. Марголина [80]
... Свидетель: Делом об убийстве Ющинского я стал интересоваться только с ноября 1911 года. Надо сказать, что до осени [1911 г.] этим делом вообще не интересовались, не только среди христианского населения, но даже среди еврейского населения к этому делу интереса особенного не было... Еще весною после убийства в население проникло сознание, что в этом убийстве заподозрены родственники. Словом, только небольшая группа лиц проводила тот взгляд на это дело, что тут имеется наличность ритуального убийства [81] . Эту мысль проводила одна местная небольшая газетка, но эта газетка сплошь и рядом конфисковывалась и сложилось убеждение, что администрация, прокуратура и следственные власти безусловно не сочувствовали версии о ритуальном убийстве. Повторяю, что это были впечатления. Но были и факты... Сразу следственная власть пошла по пути розысков в сторону родственников, таким образом... сложилось по этому делу такое убеждение, что это обыкновенное уголовное дело...
80
В 1906 г. Марголин «в г. Киеве состоял членом местной организации партии социалистов-революционеров…; в 1907 г. был председателем комитета… оказывал содействие и материальную помощь вообще всем местным революционным организациям… состоял также членом "Союза для достижения полноправия еврейского народа в России"» (ЦГИАУ. Ф. 275. Оп. 1. Д. 2328. Л. 8.). – Ред.
81
"Сознание" о вине родственников и о невозможности ритуального убийства "проникло в население" не без участия "Комитета защиты Бейлиса", в деятельности которого Марголин играл самую активную роль – то есть "интересоваться" убийством Ющинского он начал много раньше ноября месяца. – И.Г.Прокурор Киевского Окружного Суда сообщал Прокурору Киевской Судебной Палаты: «В периодической прессе почти одновременно с возникновением следствия начались энергичные выступления против допущения даже предположения о возможности ритуальных убийств у евреев. Вместе с тем печать нередко сообщала многие новые по делу сведения, которые по необходимости проверялись дознанием, а в случае надобности и путем следственных действий, причем эти сведения никогда не приводили к раскрытию действительно существенных для дела обстоятельств, и если оказывали какое либо влияние, то, скорее всего отрицательное, загромождая путь к раскрытию истины, а также затемняя и нередко извращая подробности дела в глазах читателей. С окончанием же следствия печать усилила стремление держать публику в напряженном состоянии ежедневным сообщением сенсационных известий, по преимуществу тенденциозного содержания.
Кроме того, в тех же целях создания определенного общественного мнения, ныне, незадолго перед рассмотрением дела об убийстве Ющинского в суде с участием присяжных заседателей, в г. Киеве стали получать широкое распространение безплатно рассылаемые в разные круги местного общества, специально, по-видимому, отпечатанные объемистые брошюры тенденциозного содержания. Из числа этих книг: 1) "Ритуальное убийство перед судом истины и справедливости" д-ра Франка, 2) "Папские буллы о кровавом навете" и 3) "Злой навет" Ачкасова были отпечатаны в текущем году в городе Киеве по заказу, как удалось установить, присяжного поверенного Марголина, выступающего в деле об убийстве Ющинского защитником подсудимого [выделено нами. – Ред.]. Кроме указанных изданий таким же безплатным путем распространялось среди жителей Киева изданное в 1911 году в г. С.-Петербурге сочинение Штрака "Кровь в верованиях и суевериях человечества"...
Распространение среди публики разнообразных материалов, опровергающих существование ритуальных убийств, не встречает, насколько мне известно, сколько-нибудь заметного противовеса со стороны лиц, противоположного мнения» (Представление от 3 марта 1912; ЦГИАУ. Ф. 317. Оп. 1. Д. 5483. Л. 202, 202 об.). – Ред.
Помню, однажды, в ноябре, Бразуль в редакции предложил мне повидаться с Чеберяковой. Относительно Чеберяковой уже тогда упорно говорили, что эта женщина все знает, ее считали по делу важной свидетельницей, но так как Бразуль... топтался на одном месте и уверял нас, что эта свидетельница может изобличить родственников своими показаниями и так как мы знали, что родственники уже были однажды арестованы, но подозрение, по-видимому, не подтвердилось, то в этой стадии к данным Бразуля не было доверия. Резко меняется отношение к Бразулю, у меня, по крайней мере, с конца ноября месяца... Он в это время наблюдал, что Чеберякова жалуется на следователя... что следователь, раньше относившийся к ней приветливо и очень спокойно, почему-то стал глядеть на нее "зверем". Это несколько больше приковало мое внимание к рассказу Бразуля. Затем... он стал настаивать на том, чтобы я выслушал Чеберяк[ову], как человек, который вел уголовные дела, который сумеет помочь ему ориентироваться в этом деле...
{522} ...Затем в конце ноября, а может в начале декабря... Бразуль... сообщил мне, что Чеберяк[ова] непременно хочет раскрыть убийство, что ее избил Мифле и что она хочет отомстить, и что она прямо называет его убийцей, причем, опять-таки, соединяет эту новую версию о Мифле со старой версией о Приходько и Нежинском, против которых, по словам Бразуля, она высказывала свои подозрения с самого начала. Тут же он прибавил, что для того, чтобы эти данные Чеберяковой были полнее, она хотела повидаться, как она говорила, с "блатными" в Харькове.
Председатель: Будьте добры пояснить, что значит "блатные"?
Свид.: Это преступники... Я тогда сказал Бразулю, что я на днях собираюсь в Харьков и что если он будет в то же время в Харькове с Чеберяк[овой], то там я, пожалуй, ее приму у себя в номере и могу остаться неизвестным ей даже в отношении моего местожительства...
{523} ...Здесь, в Киеве, если не ошибаюсь, во время первой беседы по возвращении из Харькова, он [Бразуль] рассказал мне о показании Зинаиды Малицкой в кратких чертах. Таким образом, в моем распоряжении к этому времени были следующие факты: Чеберякова с самого начала оговаривала родственников, сначала мать, затем отчима, дядю, наконец, Мифле. С момента, когда был арестован Бейлис, Чеберякова затихла. И опять меняется ее поведение со второй половины ноября, с того момента, когда, по рассказу Бразуля, она узнала, что следователь допрашивал Малицкую. Очевидно, этот рассказ, что следователь стал смотреть зверем, появился после показания Малицкой...
Мое субъективное мнение, мое внутреннее убеждение было таково, что Чеберяк[ова] не свидетельница, а лицо прикосновенное к убийству в той или иной форме...
{524} ...Прокурор: Вы принимаете какое-нибудь участие в еврейском обществе?
Свид.: Я принимаю самое широкое участие в еврейской общественной жизни.
Прокурор: Поэтому вас, как еврея, интересовало привлечение еврея к этому делу?
Свид.: Да... Дело в том, что была полная уверенность, что Бейлис не будет предан суду... Мне было известно, что следователь не нашел оснований для привлечения Бейлиса, и что это было сделано только вследствие письменного предложения прокурора палаты [82] .
82
Иначе говоря, следователь был уже подкуплен "заинтересованной стороной" и понадобилось вмешательство прокурора Киевской Судебной Палаты Г.Г. Чаплинского, так как только благодаря его действиям был привлечен Бейлис.
После февраля 1917 г. Временным правительством была создана Чрезвычайная следственная комиссия (ЧСК), в задачу которой вменялось "расследование противозаконных по должности бывших министров, главноуправляющих и других высших должностных лиц". Расследование по делу Бейлиса было выделено в отдельное производство, а высшие государственные чины, причастные к делу Бейлиса, включая министра юстиции И.Г. Щегловитова, были арестованы. Чаплинский был заключен в Петропавловскую крепость, 8 июля был выпущен под поручительство сенатора В.Н. Охотникова, который внес за него залог в 15 тысяч рублей (См.: ГАРФ. Ф. 1467. Оп. Д. 61А. Л. 6). В 1918 г. Чаплинский был убит чекистами. – И.Г.
Прокурор: Откуда вам было это известно?
Свид.: Об этом говорили все...
Прокурор: Когда к вам обратились с просьбой жена или Бейлис защищать?
Свид.: Или 20-го января, или немного раньше...
{525} ...Прокурор: Одним словом, вы поехали в Харьков 6 декабря, не будучи защитником и даже не предполагая?
Свид.: Я мог предполагать, что меня пригласят... Как и по каждому большому еврейскому делу в юго-западном крае... Меня в ее [Чеберяковой] показании поразило вот что. Если бы она мне сказала, что хочет раскрыть убийство, желая получить за это вознаграждение, то я бы считал, что она сказала правду или неправду, но что она действовала из общечеловеческих мотивов, не специальных, а общечеловеческих [83] .
83
Получить вознаграждение "правдой или неправдой" – в понимании Марголина: "общечеловеческий мотив"... – Ред.
Прокурор: Ах, общечеловеческих?
Свид.: Да, а не преступных...
Прокурор: ...Она говорила, что те лица, которые ее избили, что она их не знает? Кого она предполагает?
Свид.: Нет, она уверена, что убегали двое, взявшись за руки.
Прокурор: Только поэтому она и предполагает, что Мифле? Исходя из этого предположения, она решила, что это Мифле, решила ему отомстить и приехала специально для этого в Харьков, чтобы поведать вам об этой истории с Мифле и сказать о том, что она хочет мстить?