Убить Альваро. Вернуть Альваро
Шрифт:
Дверь закрылась, и его обнял сырой туман, напоминая, что пора идти дальше.
– Спасибо… – прошептал Альваро.
Он сделал первый шаг, и его колокольчик глухо звякнул. Со всех сторон дренькнули на разные голоса такие же, как и у него, колокольчики. Альваро замер, не смея снова сделать шаг: он не хотел издавать эти пронизывающие своим одиночеством звуки. Но делать было нечего, и он медленно, словно зомби, пошел сам не зная куда, переставляя ноги так медленно, как только мог.
Из тумана на него вынырнуло бледное изможденное лицо. Очень
– Я больше не могу, – сказал человек. – Я уже больше года здесь. Ни голода, ни жажды, только пустота внутри. Ждал проводника, но его все нет. Откуп потерял. Это судьба такая. Нет выхода.
– А ты убеги, – сказал Альваро.
– Так если бежать, то тогда верная смерть, – ответил человек и засмеялся нездоровым трясущимся смехом.
– Может, она и лучше такой жизни?
– Конечно лучше. Только смерть заслужить еще надо.
– Я вижу, что ты, измученный человек, достоин самой красивой смерти.
– Видимо, да. Нет подвига во славу его, если нет жертвы при этом.
Альваро задумался, о чем это было сказано, и хотел уж было переспросить, как человек, нелепо взмахнув тонкими длинными руками, словно надувная кукла у супермаркета, зашатался, задрожал и побежал со всех ног. Его колокольчик затренькал словно ужаленный, переходя на визгливые ноты.
Вдали послышался нарастающий шум вертолетных лопастей. Альваро поднял голову: три черных вертолета двигались в сторону убегающего человека.
– Остановись, остановись… – шептал Альваро.
Но звук колокольчика звякал все чаще, пока не слился в сплошной визгливый шум.
Небо окрасилось оранжевой вспышкой. Вертолеты улетели. Наступила тишина. Никто не шевелился, только клубы тумана молочными волнами двигались в пронизывающей тишине.
Альваро поднял было ногу, чтобы сделать первый шаг, как почувствовал, что его кто-то крепко схватил за руку.
– Ни звука, стой тихо, – раздался до боли знакомый голос.
– Пэсэ? – не веря своим ушам, спросил Альваро.
– А кто же еще… Тише ты. Хорошо, что этот припадочный побежал, я сразу подумал, что ты где-то поблизости.
Альваро опустил наконец ногу на землю – и несмотря на то, что сделал он это медленно и очень тихо, колокольчик вяло пискнул.
Тут же стало слышно, как шуршит разрезаемый крылом ночной птицы воздух, сопит ПС, журчит ручей. Альваро удивился контрасту.
– Я рад снова видеть тебя, – сказал он ПС.
– Да пропади ты пропадом, – приобнял ПС товарища и тут же спросил: – Ты откуп не потерял?
– Нет, вот он, – протянул сверток Альваро.
ПС взял его и охнул:
– Надо же! Повезло тебе… Видимо, и правда непростой ты человек, иноземец.
– Я не понимаю… – начал было Альваро.
– Мудрец объяснит. Плоть и кровь она свою тебе отдала. Ты теперь ее силой будешь полон в час роковой.
ПС развернул сверток. Внутри лежали еще теплая сдобная булка и четвертушка красноватой настойки.
– Рябиновая, редкая вещь, – продолжил ПС.
– Это же хлеб и вино… – не понимая, сказал Альваро.
– А ты глаза закрой и в руку хлеб возьми, – ответил ПС, привычно сплевывая на землю.
Альваро понял в стране Пэ Фе только одно: здесь не надо пытаться объяснить происходящее, надо делать, что говорят, и тогда есть большая вероятность, что он сможет выжить.
Он безропотно закрыл глаза и положил руку на хлеб. Мягкая круглая ягодица в ямочках… Теплая, податливая, пульсирующая под его ладонью. Сон ли это был – или правда алкоголь и нежная забота Гликерии заставили его испытывать это странное вожделение? Было ли – не было ли… Погружаясь в огненное нутро, он стонал и называл ее девочкой, а она смеялась в ответ и сама себя целовала в огромную грудь, легко дотягиваясь до сосков губами… Откуда это нахлынувшее воспоминание? Истома вязкой патокой связывала по рукам и ногам, слышался влажный шепот: «Хоть не мой, а на одну ночь со мной, спи, касатик, спи, родной…»
Альваро отпустил хлеб, открыв глаза. Сердце билось в самом кадыке, рвалось вон из груди.
Откуда это внезапное воспоминание?
ПС бесцеремонно отломил кусок булки и засунул в рот. Медленно прожевал. Открыв чекушку, отпил пару глотков и протянул Альваро. Альваро допил оставшееся. Пряный терпкий вкус обжег гортань.
ПС бесцеремонно схватил Альваро за рукав куртки и потащил в только ему известном направлении.
– Куда мы? – спросил Альваро.
– Тише ты! А то увяжется кто за нами, а этого никак нельзя допустить. Иначе не пройти заставу.
– Заставу?
– Ну а ты что хотел? К мудрецу идем, там испытания надо пройти и заставу. Если хвост притащим, так рубеж и не покажется.
– Рубеж?
– Да-да, потом объясню, помолчи уже… Ах ты, плесень подрейтузная! – выругался ПС и с усилием потянул Альваро за собой. Он что-то нашептывал и бормотал себе под нос. Альваро не понимал, что ПС говорит. Доносились только обрывки фраз: —… ляг, оберег, на мой порог, на мой след, от напрасных слов и от всяких бед, от врага первого и от последнего, от силы, от славы, от горя, от тени, от беды и от воды, от огня и от полымя… Не успели… – обреченно закончил свой бред ПС и встал на колени. Он потянул Альваро, чтобы тот встал рядом, но гость застыл перед открывающимся видом.
Туман, словно занавес, разошелся круглыми клубами в стороны, и перед ними открылись широкая река, искрящаяся под полной луной, и мост через эту реку мрачной красоты.
– Надо же, царя нового ждут будто, аж луну включили… – ворчливо сказал ПС.
Серянка не покрывала это строгое своей зловещностью сооружение. Гладкие отполированные перила моста отражали тысячи маленьких лун, ступени были зеркальные. Альваро видел в их поверхности сжатые губы ПС, его опущенный в пол взгляд и свое перекошенное от удивления лицо. Он впервые за все время путешествия увидел свое лицо. Это не был он – другой человек, изможденный, с сухими воспаленными глазами и отросшей бородкой.