Убить, чтобы воскреснуть
Шрифт:
Охнув, она выпрямилась и увидела, что автомобиль свернул с шоссе в какой-то неосвещенный проулок и резко сбавил скорость, пробираясь по увалистой дороге.
— Вы что? Вы куда? — вскричала Альбина суматошно, но, подпрыгнув на выбоине, чуть не прикусила язык: проселки, всюду проселки, даже в самой Москве! — Почему вы повернули?
— Да не верещите так, бога ради! — с неудовольствием буркнул водитель. — Через пять минут опять на шоссе выедем.
— А зачем повернули?!
— Там, впереди, пост, — пояснил он, опять поворачивая, на сей раз аккуратнее. — ГИБ… и т. д., понимаете? А это машина не моя — сестры. В моем джипе через десять метров, как выехал из гаража, спустилось колесо, ну а запаска… оно как раз и было запаской. До сервиса от нас довольно далеко, а я спешил. Взял вот, что плохо лежало. — Он ухмыльнулся. — Не хотелось бы влипнуть, потому что документов нет.
— Вон что, — Альбина несколько успокоилась. А кто, интересно знать, на ее месте не перепугался бы? Все-таки у нее со случайными машинами не самые приятные воспоминания связаны. Нормальный человек на ее месте эти самые машины вообще за версту бы обходил… Так ведь то — нормальный!
Водитель не обманул: довольно скоро автомобиль вновь выбрался на шоссе и влился в мелькающий огнями поток.
Альбина откинулась на спинку сиденья и неприметно огляделась, только сейчас осознав, что «машина сестры» — весьма презентабельное сооружение. Она, конечно, не разобрала, какую марку взяла на абордаж, однако поймала что-то очень-очень-очень! Прогонистая такая тачка, просторная. Всякие хорошенькие штучки на приборной доске. Рядом с водителем, возле ручного тормоза, лежит сотовый телефон. Ого! Ну ясно, почему он так снисходительно отказался от денег. Человек небедный. Бедные на таких машинах не ездят. Главное, здесь совершенно не пахнет бензином, не чувствуется той специфической автомобильной духоты, от которой Альбину мгновенно начинает мутить. Она так устала, пока ехала на такси с Валерией! «Волга» — это вообще гибель для человека, у которого не в порядке вестибулярный аппарат. Хуже могут быть только «Жигули». «Нива» Валерии получше, но она сегодня стала на прикол: бензонасос потек.
Так, они едут уже больше получаса. Кажется, скоро финиш. Самое время вернуться к размышлениям: что делать с добычей, если она все-таки еще ждет охотника?
Альбину вдруг взяла тоска: ну что она сможет сделать, в самом-то деле! «И не надо ничего делать! — вспыхнула догадка. — Увижу его — сразу позвоню в милицию, в наше отделение. Хотя… номер-то в записной книжке, а книжка в сумке, а сумку я не взяла. Ну, просто наберу ноль два. Скажу, что этот транс — ценный свидетель по делу о двух убийствах. А может быть, и вообще преступник. Они должны, должны будут приехать и забрать его!»
Не хотелось даже думать, что будет, если в милиции сочтут, что ничего ей не должны.
Автомобиль мягко подрулил к тротуару. Водитель выключил зажигание, сунул ключ в карман.
— Приехали. Вам ведь сюда надо было?
— Если это Сухаревка, то да, — неуверенно озираясь, пробормотала Альбина: на Сухаревке она была раз или два, и то сто лет назад.
— Сухаревка, не сомневайтесь, — кивнул водитель. — Так что счастливо!
Альбина спохватилась: чего ж это она все сидит да сидит? Неуклюже зашарила по дверце, чувствуя его насмешливый взгляд, неуклюже выползла на обочину, слишком сильно (от робости, так сказать, запинаясь) стукнув дверцей, и ринулась поскорее прочь, пока он не рявкнул вслед чего-нибудь вроде: «У себя дома в уборной так дверью шарахай!» — и не разрушил иллюзий Альбины, что вот же, бывают все-таки на свет мужчины, которых можно не бояться, а даже наоборот…
Когда она поняла, что ее иллюзии останутся при ней, то немного приободрилась и, спрятавшись за газетный киоск и кусая снег из горсти (ужасно хотелось пить!), начала применяться к местности.
Местность, на первый взгляд, выглядела не больно-то оживленно. Конечно, светились витрины «мини-супермаркетов», во множестве облепивших пятачок, и, совсем как где-нибудь в Париже (Альбина видела фото в альбоме у Валерии), возле цветочной лавочки пестрело в белых пластмассовых вазах великое множество букетов, выставленных прямо на тротуар, под белый, мелкий, люрексово поблескивающий снежок. Несколько насупленных качков сновало туда-сюда с озабоченным видом. Но это совершенно обычная картина жизни. А где же эти, как бы половчее выразиться, жрицы любви? Альбина думала, что окажется среди множества песцовых шуб, лениво фланирующих туда-сюда… Подходит девица к приглянувшемуся мужчине, распахивает песец — а под ним сплошной… ничего, словом.
Женщин — или особ женского пола — вообще не видно, кроме самой Альбины. Вдоль тротуара вытянулась вереница роскошных авто. Около каждого переминается великолепно прикинутый молодой человек и так и стрижет глазом проходящих! Иногда делает шаг навстречу, что-то шепчет. Если прохожий идет своей дорогой, с достоинством отступает. Если тот замедляет шаги — разговор продолжается, а потом прохожего препровождают к одной из машин. Распахивается дверца, прохожий вглядывается и как правило усаживается на заднее сиденье, после чего машина уезжает. Впрочем, чаще бывало по-другому: из предложенного авто выбирается девушка и уходит вместе с прохожим либо садится в его машину.
Она задумчиво оглядела молодых людей — и чуть ли не всплеснула руками. Это сутенеры! Так вот они какие!
Кстати, ей только на первый взгляд показалось, что на Сухаревке так уж пусто. В очередь, конечно, желающие оттянуться не выстраивались, однако жизнь била неслабеньким ключом! Иногда вспыхивали даже конфликты. К примеру, мужчина в длинном темном пальто и огромной, похожей на сугроб белой шапке выжидательно приостановился — и тотчас к нему со всех сторон понабежали предупредительные мальчики. Последовал проход по машинам, потом переговоры, принимавшие все более оживленный характер. А кончилось все просто неприлично: сутенеры разочарованно разошлись, причем один довольно громко крикнул несостоявшемуся клиенту:
— Тебе, мужик, к эскортницам надо! А еще лучше — иди вон за ларьками бомжих снимай, с твоим-то бюджетом!
Человек в белой шапке, пригибаясь от стыда, торопливо ушел.
«Видимо, тут дорого, — поняла Альбина. — Не для всех!»
Она всмотрелась в темноту, нервно кусая комок свежего снега. А если «Дашенька» где-то за ларьками стоит?
Она свернула за угол магазинчика, витрины которого были увешаны гроздьями колбас, сосисок и сарделек, и тут же за углом мелькнула чья-то фигура.
Альбина приостановилась. В этот миг фигура прошла перед скупо освещенным окном. Мелькнул бок оливково-зеленой куртки, показавшейся чем-то знакомой.
Стоп, да ведь это ее великодушный водитель! Идет к задней двери магазинчика. Понятно, какой-нибудь инкассатор — приехал за выручкой, наверное.
Однако мужчина в куртке не поднялся на крыльцо, а, наоборот, наклонился, пошарил под ним и с усилием распрямился, пытаясь поднять что-то тяжелое… человека, который сидел на стылой земле, привалившись к стенке.