Убить, чтобы жениться
Шрифт:
Можно, конечно, опустить корабли вниз, но даст гарантии, что там, на земле, не будет такой же бури? Кроме того, когда суда находились в связке, у них больше шансов остаться невредимыми, потому что они не бьются друг об друга, нанося урон обшивке, мачтам и крыльям.
А еще можно было бы уйти в сторону от шторма. Тогда пришлось бы отклониться от намеченного курса, потратить больше времени. И никто не отменял того, что циклон быстро минует эту территорию.
Я бросилась на постель и стала искать ремни. Свет мне до этого не нужен был, и я радовалась, что теперь не
Когда корабль снова качнулся, я уже в пятый раз обыскивала кровать на наличие упомянутых предметов. Ничего! Судно сильно тряхнуло. Я упала на живот. Хорошо, что на кровать, а то не избежала бы синяков. «Рыжая Бестия» накренилась. Тут же я крепко ухватилась за края постели руками и ногами и прижалась к ней. Благо она не была широкой!
Раздался грохот. Скосила глаза. Стул упал. Я совсем забыла про него! Ну, стул, это не стол, как-нибудь переживу этот ураган.
Слышно стало, как за окном буйствовала стихия: выл ветер, гром грохотал совсем рядом, сверкали молнии, озаряя короткими вспышками света темное небо. Буря усиливалась, и корабль качало сильнее и сильнее. В какой-то момент мы перевернулись. Сердце пропустило удар. Мимо меня пролетел стул. В ушах застучало так, что перекрыло шум урагана.
Миг, и судно снова вернулось в нормальное положение. И только тогда я поняла, что задержала дыхание, и с облегчением выдохнула.
Рано!
Если в прошлый раз нас переворачивало справа налево, то в этот раз вперед и назад. Стул ударился об левую ногу. Я вскрикнула и убрала ее, что стало роковой ошибкой. Нас перевернуло вверх, но назад не опустило. Я зависла, пытаясь вернуть ногу в исходное положение, но никак не получалось. От активных движений правая нога тоже соскользнула. Я повисла на широко расставленных руках. Тело задеревенело. Ужас ледяными щупальцами пополз по коже. Если отпущу, то мало того, что упаду, так еще и превращусь в отбивную.
Хоть бы опустились! Но нет, началась болтанка. Меня кидало из стороны в сторону. К усталости в руках прибавилась и тошнота, подкатывающая к самому горлу. Я цеплялась за края кровати, как за соломинку. На пальцах уже ободрала ногти до крови, из-за которой все труднее и труднее было удержаться. Руки соскальзывали.
Этот момент словно предчувствовала, поэтому целенаправленно разжала руки и упала на потолок. Не сделай я это сейчас, то упала бы на шкаф, и не факт, что не сломала бы себе что-нибудь. Хорошо, что комнаты на кораблях не высокие.
Только я выпрямилась, растирая затекшие руки, как «Рыжая Бестия» стала наклоняться. Сразу же отбежала на середину комнаты, где меньше было мебели. Глаза давно уже привыкли к мраку, и мне не нужен был свет, чтобы различать очертания предметов, окружавших меня. И приготовилась к долгому забегу с препятствиями.
И он-таки начался!
Вместе со мной метался по комнате неубранный стул. Иногда мне приходилось перескакивать и через него. Уже спустя пять минут дыхание прерывалось, легкие раздирало от нехватки воздуха, и на теле прибавилось синяков.
Нас мотало в разные стороны: вверх, вниз, вправо, влево, — и ни на секунду не останавливались. Мы находились в эпицентре бури, потому что крутить нас могло только там. Сначала я старалась не топтать мебель, но слишком быстро устала прыгать, поэтому смело наступала на нее. Главное не упасть! Пару раз даже протопталась по окну. Хорошо, что оно витражное и укреплено защитным заклинанием.
Знала я об устройстве безопасности на корабле, потому что это был один из редких случаев, когда меня допустили на совещание с королевой. Мама выслушивала доклад об улучшении воздушных судов.
Продержаться бы еще немного!
Под ноги попал стул, и я полетела кувырком и больно ударилась боком об угол. Об угол чего так и не увидела, потому что нас снова завертело. Из-за того, что подняться я попросту не успела, то и меня швыряло за компанию со стулом. Иногда мне удавалось сгруппироваться, и тогда удары не выходили сильно болезненными. Еще одно падение на уже пострадавший бок, и послышался противный хруст ломаемых ребер.
Теперь каждое движение и соприкосновение с любой поверхностью приносило нестерпимую боль. Чтобы хоть как-то уменьшить болезненные ощущения, свернулась калачиком, голову втянула и закрыла ее руками. Губы искусала кровь, сдерживая крики. Их все равно никто не услышит. Снаружи свирепствовала стихия.
Корабль перевернулся в последний раз, принял свое исходное положение и замер. Вместе с ним замерла, затаив дыхание, и я. Ветер все еще шумел за окном, но страшная качка прекратилась. Буря стихала, а мы миновали ее центр.
Постанывая от полученных травм, я поднялась с пола. Разогнуться даже не думала. Слишком сильно болели ребра. Руки и ноги подрагивали от множественных ушибов. Слава Единому, больше ничего не сломано!
С большим сожалением взглянула на кровать. Если лягу, то предамся унынию и буду жалеть себя. Лучше уж стонать от боли и действовать. Взгляд зацепился за стул. Он валялся на середине комнаты. Медленно подошла к нему и, кряхтя, наклонилась, чтобы поднять.
Корабль ухнул вниз. Я ощутила, как пол ушел из-под ног, а меня саму прижало к потолку. Стул последовал за мной. Протянула руку, поморщилась от боли в боку, схватила стул. И тут судно взмыло вверх.
Всей тяжестью своего тела грудью я упала на тонкую железную ножку стула. Противный хруст костей. Вместо крика у меня вырвался тихий хрип. Стало трудно дышать. Казалось, что я захлебывалась. Больно! Руками уперлась в пол, но подняться не осталось сил. Сердцем чувствовала прикосновение холодного металла. Тягучая горячая кровь толчками выливалась изо рта.
Вот до чего доводит легкомысленность!
— Р-рэй, — одними губами прошептала я, истратив последний вздох на имя любимого.
Сердце больше не билось. В глазах и без того темный мир почернел. Я перестала чувствовать боль, слышать шум ветра. Это конец!
ГЛАВА 5 ЯБЕДА
Кошмар приходил всегда внезапно.
Я снова лежу на престоле в Зале Советов. Ко мне рвется Фарита. Она кричит и вырывается из рук Адаранта, но муж крепко ее держит. Ужас застыл на лице мамы. Королева хватает за руку папу, а другой прикрывает рот, чтобы не закричать. В зал влетает бабушка. И она замирает в страхе. Только герцог Дункел, явившийся за ней, сохраняет остатки спокойствия.