Убить ее!
Шрифт:
– Да, да, конечно, но зачем же так надрываться? Ну вот, возьми, к примеру, Борю Абоева. Для чего я послал тебя к нему, как ты думаешь? Хотел, чтобы ты разжилась парой лишних долларов. Я ведь тебе сказал тогда - тебе решать, что с ним делать, помнишь? Дал понять, что нужно только прикрыть его лавочку, верно? Или дело обстояло не так?
– Нет, ты прав, так.
– А ты что сделала? Поволокла его в кутузку! Ну и что дальше? А дальше вот что, Нонна. Только ты ушла, как появился один из молодых щелкоперов, которых полным-полно в офисе Семена Рохмана. Один из тех, что он вывез из Питера, чтобы переложить на них часть бумажной работы. И мигом вытащил Абоева. Потребовал освободить его под залог. Три сотни зеленых наличными - и Абоев на свободе.
– Тут изборожденное морщинами, обветренное лицо Акифа неожиданно смягчилось.
– Послушай меня, крошка. Послушай старика, который собаку съел на этом деле. Притормози немного, слышишь? Полегче, помягче.., вот и все. В конце концов, Артем остров - не единственное место, верно? И не последнее. Ну что, кумекаешь, о чем я толкую? Эх, молодость, молодость! Небось, презираешь старика?
Нонна молча уставилась в пол.
– Ну все, - вздохнул Акиф.
– Не стану водить тебя за нос. Да, да, мы с шефом Назиевым - просто пара грязных старых мошенников. Мы увязли по самые уши. Конечно, когда-нибудь этому придет конец. Но пока что мы с ним намерены выдоить из этого островка сколько можно. Хочешь знать, почему? Вот уже давно мы с ним чувствуем, как это приближается. Назиев отслужил почти тридцать лет, я - двадцать пять, и все эти годы мы с ним честно пытались навести хоть какой-то порядок в этом вонючем болоте под названием Артем - остров! Мы каждый день рисковали головой, работали как проклятые, а платили нам не больше, чем обычным поденщикам. Ты говорила, что была в Карабахе, верно? Так вот, ты уж мне поверь - уцелеть здесь так же непросто, как и там. Любой подонок может всадить в тебя пулю - ты и глазом моргнуть не успеешь. Поверь, я знаю, о чем
говорю, - знаешь, сколько раз стреляли в меня самого?
– Но ведь это было давно!
– Ну, не так уж давно. Сколько тебе лет, Нонна? Двадцать девять, угадал?
– Тридцать.
– А мне пятьдесят. И большую часть этих лет я провел, стараясь, чтобы у меня не поехала крыша от вечных воплей ночных жаб да жалобного воя ветра. Впрочем, чего скрывать, я уже давно привык ко всему этому. Мне нравится испытывать возбуждение. Мне нравится, когда у меня в карманах похрустывают новенькие доллары. Да, у нас открытое место, так что с того? Кому от этого плохо? Ты когда-нибудь видела, чтобы я или старик взяли деньги от толкача наркотиков?
– Никогда.
– Что у нас в городе делают с убийцами?
– Отправляют за решетку.
– А что случилось с тем негодяем, который пару лет назад пытался насильно овладеть девушкой?
– Вы со стариком и остальными ребятами раскрутили это дело.
– Верно. А теперь взгляни на все это по-другому. Порок, на который мы тут закрываем глаза, стар как мир. Человеческую натуру переделать нельзя. Мужчины искони стремились переспать с женщинами, предпочтительно не с законными женами, было это задолго до того, как Моисей, смешав солому с болотным илом, вылепил первый кирпич. Римские солдаты играли в кости у подножия Святого Распятия. А первое, что сделал человек после того, как сбросил с себя шкуру, - это принялся ломать себе голову, как превратить.., ну, не знаю, что они тогда пили!., в то самое пойло, которое всегда можно налить в фляжку и сделать под шумок глоток-другой, чтобы жизнь не казалась такой мрачной.
В конце концов, мы не делаем ничего такого, что бы не делали, до нас сотни раз в любом другом городе или деревне в этой проклятом мире. Разница только в том, что здесь мы делаем это открыто. Так что успокойся, малышка. Поутихни немного. Заработай немножко деньжат для себя и своего интеллигентного муженька, который спит и не работает. Я не со зла. Альберт хороший парень.
Акиф тяжело поднялся
.
– Не знаю, что тебя гложет, девочка. Конечно, твоя семейная жизнь - не мое собачье дело. Но с того самого дня, как ты вернулась домой, вернулась только для того, чтобы узнать, что на твоем проклятом участке нет ни капли нефти, я понимаю, ты хотела приватизировать участок, дабы разбогатеть, но все тщетно. После этого ты как будто только и ищешь повода, чтобы ввязаться в драку. И это беспокоит не только меня, но и остальных ребят. Хочешь - верь, хочешь - нет, но мы со стариком оба тебя любим. И отца твоего любили. Ведь ты - потомок одной из самых старинных семей в Баку. Да, отец с матерью попали в странную автокатастрофу, до сих пор это загадка. Дело так и осталось не раскрытым. Но теперь другое. И что же? Вот уже два года, как ты бродишь с таким видом, будто зла на весь мир, будто вокруг тебя одни лишь враги. Но это не так. Почти все тут тебя любят.., или любили бы, дай ты им только шанс.
– Кроме того парня, - сухо перебила Нонна, - который уже четыре раза пытался всадить в меня пулю. Причем в один и тот же день.
Акиф тяжело задумался.
– Это-то меня и тревожит! Ладно, давай подождем до завтра, утром обсудим все со стариком. Глядишь, и придумаем, как прижучить этого сукиного сына! И учти - я забочусь не только о том, чтобы уцелела твоя шкура!
– добавил Акиф, тяжело вздохнув.
– Нет, девочка, я забочусь и о своей. Одному Аллаху известно, что тут начнется, случись что с тобой! Герой войны, вся в орденах, как майский шест, муж - татарин - дворянин.., то ли граф, то ли князь из бывших..,это сейчас модно.... да если тебя прикончат, представляешь, что будет?! Любая, даже самая паршивая газетенка, не говоря уже о крупных, любая студия в тот же день пришлет сюда своих репортеров!
Акиф вытащил скомканный платок и промокнул им взмокший лоб.
– А стоит им появиться - фью-у!
– свистнул он безнадежно.
– Прости -прощай, Артем! Тут же, того и гляди, увидишь небо в крупную клетку!
– Он скривился.
– Но, клянусь, дело того стоило!
Он вернулся в ту гостиную, где шла игра, и мимоходом ущипнул за грудь одну из девушек, сидевших возле стола.
– На счастье, милочка!
– хохотнул он.
– Ну, ребята, я готов! У меня предчувствие, что сегодня мне повезет. Не иначе как придут сразу четыре туза.
Пару минут Нонна рассеянно следила за игрой, потом вышла из номера, спустилась по лестнице и оказалась на улице. Увы, разговор с Акифом Алиевым ничего ей не дал. Нонне так и не удалось выяснить, кто был тот человек, который знал, куда она поехала и когда вернется назад, и который к тому же должен был быть уверен, что Нонна на обратном пути непременно проедет мимо дома Цыбина. Да, тут есть над чем поломать голову.
Вместо того чтобы забраться в машину, она уселась на ступеньках мечети, стоявшая наискосок от общежития.
Да, Акиф не ошибся - она и в самом деле горела желанием ввязаться в драку. И все вокруг казались ей врагами. В том, что у них с Альбертом такие странные, натянутые отношения, вполне возможно, была немалой и ее вина.
Мысленно она снова вернулся в Подмосковье, в те дни, когда за ней ухаживал Альберт.
Конечно, он был всего лишь фирмачом, и к тому же голубой крови, которая текла в его жилах, вращался в самых великосветских кругах - как раз в таких, к которым, надеялся, сможет принадлежать, когда женится.
И вот именно тогда она, уверенная, что на ее земле полно нефти, пообещала все устроить, приватизировать участок с нефтью, и все - она миллионер! Весь мир у ног.
В доме, в котором они жили, было больше десяти комнат, но только пять из них оставались пригодными для жилья. Весь штат прислуги состоял из молодой осетинки, приходившей раз в неделю помочь с уборкой. Из машин им принадлежал двухлетней давности "Опель", за руль которого Альберту никак не удавалось сесть, потому что машина вечно нужна была самой Нонне.