Убить ее!
Шрифт:
Нонна отхлебнула кофе из кружки, который оказался неожиданно крепким и отдавал ароматом цикория. К собственному удивлению, нагота Эллы возбудила ее куда сильнее, чем она ожидала. Ей стоило немалых усилий, чтобы голос ее звучал так же ровно, как всегда.
– Таких девушек можно только пожалеть.
– Да, - кивнула Элла.
– А официантку в жалкой забегаловке, да еще в такой Богом забытой дыре, как Баку, пожалеть не надо?! Поэтому-то я и вышла за Рафу. Весело, верно? Вот с тех пор и стараюсь убедить себя, что все не так уж плохо!
– Она потянулась и вытащила
– А что насчет вас? Вы замужем?
– Вот уж почти два года.
– За кого - нибудь из местных?
Нонна заколебалась, не зная, что на это ответить.
– Нет. Он из семьи татар, белоэмигрантов. Его дед с бабкой были не из простых, какие-то важные шишки. А потом им пришлось бежать из страны. Ну, вы, наверное, знаете, много лет назад, после их революции, когда к власти пришли коммунисты. Но и Альберт, и его родители родились уже в Японии.
– Он красивый, представительный?
– Очень.
– А как вы с ним познакомились?
– На какой-то вечеринке.
– Где?
– В Подмосковье, в Воскресенске. Он служил там на одной фирме, а я тогда была военной, слушателем курсов.
– И не трудно вам, такой мудрой женщине, был полицейской?
– Да нет, каждому свое.
Элла уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут же передумала.
Нонна искоса бросила на нее осторожный взгляд. Она была молода. Она была одинока. И нуждалась в мужчине, в сексе, но мужики ей уже надоели, ей нужен был просто секс, она нуждалась в близости с хорошим человеком, которому она доверяла бы безумно. Конечно, проституткой ее не назовешь, но она не сомневалась, что помани она ее, она без раздумий бросилась бы в ее объятия.
И всего-то для этого нужно было протянуть руку и погладить смуглое гладкое колено. Конечно, сначала быть может она слегка оттолкнет ее руку, станет сопротивляться, но очень скоро сдастся.
Однако она все еще колебалась. Конечно, для разнообразия было бы заманчиво заняться любовью с женщиной, и все же завести любовную интрижку, пусть даже на одну ночь, пусть даже однополую, да еще с семнадцатилетней девушкой, которая спит и видит, как бы избавиться от ненавистного мужа, значило бы искать неприятностей на собственную голову. Чутье подсказывало ей, что это может кончиться плохо.
Она встала и взяла валявшуюся на диванчике шляпу.
Элла поднялась вслед за ним:
– Куда это вы?
– Думаю, мне пора.
Рыженькая помрачнела. Глаза ее потухли.
– Как хотите.
– Она проводила ее до дверей.
– Во всяком случае, спасибо за все.
– Я еще вернусь утром, - пообещала Нонна.
– Мне надо потолковать с Рафой Цыбиным.
– Об этих самых выстрелах, что я слышала?
– Да.
– Так, значит, вы и были одним из тех, кто сидел в машине?
– догадалась она.
– Да, - кивнула она.
– Стало быть, стреляли в вас?!
– Да.
– А кто стрелял?
– Может быть, Рафа заметил. Надеюсь на это. Ладно, увидимся утром.
На губах Эллы мелькнула едва заметная улыбка.
– Да уж, куда я денусь?
– На лице ее отразилось сомнение, будто она старалась, но никак не могла решиться на что-то. И вдруг поспешно заговорила, словно боясь, что передумает:
– Ладно, чего уж там, можете считать меня дешевкой, если хотите, но уж, видно, ничего не поделаешь, такая я уродилась. Скажу вам все начистоту, Нонна. Вы мне сразу понравились. Вы были добры ко мне.
– Она нервно облизала пересохшие от волнения губы.
– Так что подумайте над тем, что я скажу.., время у вас есть, вы ведь вернетесь утром... Помните, о чем говорил Рафа.., там, на улице?
– Конечно.
– Так у него для этого были свои причины. Он просто бесится от злости.
– От злости?
– Знаете, что было в тех бутылках, которыми он торговал? Думаете, какое-то снадобье? Ничего подобного! Подкрашенная вода, вот и все! Вот и он сам такой же.., на вид мужчина, а на самом деле...
Нонна, повинуясь какому-то необъяснимому импульсу, привлекла ее к себе и поцеловала в губы. Целовались с минуту, смачно и долго. Нонна сама чуть отстранила ее.
– Вы хоть отдаете себе отчет, что вы мне предлагаете?
– Конечно.
Трезвая натура взяла в ней верх.
– Ладно, только не здесь. Когда имеешь дело с пьяницей, ничего нельзя знать заранее. Вдруг он проснется и застукает нас вдвоем. Утром попробую что-то придумать. Может, отвезу вас в Гала.
– Вот здорово!
Нонна закрыла за собой дверь и направилась к машине, удивляясь, почему она ничего не чувствует. Ни радости, ни удовлетворенного тщеславия. Ни даже особого возбуждения.
Вместо этого какая-то странная печаль вдруг снизошла на нее. А может быть, это потому, что, несмотря на довольно-таки прохладные отношения с Альбертом, она отчетливо понимала, что стоит ей только затащить в постель Эллу, между ней и мужем разверзнется пропасть. В конце концов, что ни говори, а с тех пор, как они поженились, она еще никогда не изменяла Альберту.
Сейчас она уже почти жалела, что не поехала домой сразу после того, как упрятала в кутузку Борю Абоева. Хорошо бы ей никогда не сворачивать на улицу Багирова.
Глава 5
В конторе шефа еще горел свет, но, когда Нонна вошла, за столом дежурного она никого не застала. И что-то еще было не так. Насколько могла судить женщина - полицейский, быстро оглядев помещение, большая оплетенная бутыль, которую он конфисковал у Абоева, тоже куда-то исчезла.
Она прошла по коридору туда, где располагались камеры для задержанных.
Из женского отделения доносились вопли. Средних лет потрепанная проститутка, заметив Нонну, принялась обливать ее грязью.
Соседняя камера была битком набита подобранными по всему городу пьяницами. Судя по всему, за время ее отсутствия Джамо Джамалов успел затеять еще не одну драку. Лицо его и перед рубахи были залиты кровью, он лежал навзничь на полу в одной из камер. Но Бори Абоева и след простыл. Сколько Нонна ни вглядывался, самогонщик испарился так же необъяснимо, как и его водка.