Убить футболиста
Шрифт:
— И что показывают ваши тесты в отношении меня?
— Исключительно положительные результаты. Поэтому не буду больше водить вас за нос и честно признаюсь — я работаю в МУРе.
И тут Громов внезапно понял, что девушка по-прежнему не верит ни единому его слову. Видимо, в своих приколах он зашел слишком далеко. Чтобы окончательно рассеять туман вокруг своей личности, он достал из кармана «мурку» и предъявил девушке.
— Теперь верите?
— Теперь — да. И сразу беру быка за рога. Вы обязательно должны дать интервью нашему журналу.
— По поводу прокладок «Олвейс» или колготок «Леванте»?
— Не смешно. Наш журнал хотя и дамский, однако
— Да, ерунда. У мальчишки в песочнице грузовик украли, вот теперь ищу.
— Громов, вы неисправимы. Хватит уже шутить, я и так от вас в полном восторге. Можно сказать, даже капельку влюбилась.
— Не купите меня на ваши журналистские трюки. Наверняка хотите взять быка не за рога, а за вымя.
Инга вновь прыснула от смеха, и Громов, глядя в ее бездонные глаза, внезапно понял, что ее симпатия к нему явно неподдельная.
— Хорошо, уговорили, я готов дать вам интервью, — согласился он. — Надеюсь, у вас есть ручка и бумага, чтобы записать мой домашний телефон?
— Почему домашний, а не служебный? — спросила Инга.
— Потому, что так проще. Во-первых, чтобы попасть к нам в МУР, вам надо будет писать письмо на имя первого заместителя начальника ГУВД и неизвестно сколько ждать ответа, а во-вторых, со мной в кабинете работает один тип, который, увидев ваши великолепные ноги, минимум на неделю потеряет интерес к работе. А зачем мне это надо?
— Однако сами вы вот уже двадцать минут с интересом разглядываете мои ноги и потерять интерес к работе не боитесь.
— Мне можно, я — выдержанный. Меня даже однажды хотели внедрить в одну банду, сплошь состоявшую из женщин, потому что знали — Громов не сломается.
— И что же — внедрили?
— А вот об этом мы поговорим с вами во время нашей следующей встречи. Договорились?
Инга в ответ кивнула и полезла в свою сумочку за ручкой и листком бумаги.
Расставшись с журналисткой, Громов летел к кабинету 531, что называется, на крыльях любви. Давно он не встречал девушку, которая понравилась бы ему с первого взгляда. Причем в новой знакомой прекрасным было все: фигура, характер, интеллект. А такие представительницы прекрасного пола сыщику нравились больше всего.
Прежде чем войти в кабинет, где располагался поисковый клуб «Родина», Громов извлек на свет визитку, которую ему любезно вручил его коллега Павел Шкляревский, и еще раз прочитал отпечатанную на ней фамилию одного из руководителей клуба — Анатолий Владимирович Раевский. Попытавшись мысленно представить себе своего будущего собеседника, Громов остановился на следующем варианте: серьезный мужчина с копной седых волос и массивными очками на кончике носа.
Нарисованный в его воображении образ не имел ничего общего с тем человеком, которого он увидел в кабинете. За обычным канцелярским столом сидел и разговаривал по телефону молодой человек с торчащим в разные стороны ежиком волос на маленькой голове, с лицом, усыпанным веснушками, и оттопыренными ушами. Увидев гостя, молодой человек жестом пригласил его сесть на свободный стул, стоявший возле стола, а сам как ни в чем не бывало продолжал разговаривать по телефону.
— Извините, но вы говорите вещи, которые не укладываются в голове. Что, в Центральном архиве Министерства обороны нет обыкновенного ксерокса, который сегодня стоит чуть ли не в каждом, даже захолустном, офисе? Как же вы работаете с документами? Или вы их все уничтожаете? Не все? Спасибо и на этом. Но вы же государственная организация, которая обязана хранить то, что называется «нашей памятью». Почему я — человек, который работает в общественной организации, это понимаю, а вы нет? Ах, вы тоже понимаете? Тогда примите у нас документы, которые хранят в себе эту самую память. Места нет? И что вы предлагаете? Спасибо на добром слове, мы возьмем ваш совет на вооружение. До свидания.
Молодой человек в сердцах швырнул трубку на аппарат, после чего поднялся со своего места и, подойдя к окну, где на подоконнике стоял графин с водой, налил себе чуть ли не полный стакан. Одним глотком осушив содержимое стакана, хозяин кабинета вернулся на прежнее место и устремил свой взгляд на гостя:
— Вы меня извините, но сил, для того чтобы сдерживаться, уже не хватает. Вы можете себе представить такую картину: мы нашли в одном из блиндажей сейф с документами военной поры, своими силами привели их в порядок и собирались сдать в Центральный архив Министерства обороны. И что, вы думаете, нам ответили? Мол, привозите, однако все эти документы мы все равно уничтожим. Спрашиваем: почему? А они нам: разве вы не знаете, что, если бумага столько лет пролежала в земле, она обязательно заражена гнилостным грибком? А это представляет угрозу документам, которые хранятся у нас. Сегодня я звоню им в архив снова, говорю, чтобы они хотя бы продублировали документы на ксероксе, а мне отвечают: у нас ксерокс сломался. Полный атас!
— Как же вы поступите? — спросил у молодого человека Громов.
— Придется хранить документы у себя, хотя места у нас, сами понимаете, не так много, как в государственном архиве. Но нам не впервой. Государство вообще редко нам помогает. Единственный раз расщедрилось на сорокалетие Победы. Выделило нам деньги, на которые мы купили те же ксероксы, компьютеры. Теперь деньги кончились, и все покатилось по-старому. Месяц назад мы обнаружили останки наших солдат, погибших в Великую Отечественную, попросили денег, чтобы по-человечески их захоронить. Думаете, дали? Шиш! Пришлось идти к знакомым плотникам, которые согласились бесплатно сколотить гробы для погибших. Однако похоронить удалось всего лишь несколько десятков. Остальные — примерно две с половиной тысячи — так и лежат непогребенными.
— Да, хлопотная у вас работенка, — искренне посочувствовал молодому человеку Громов.
— Не то слово, — тяжело вздохнул хозяин кабинета, после чего спросил: — А вы, как я понимаю, от Павла Сергеевича?
— Совершенно верно. Он вам уже звонил?
— Да, примерно час назад. Ну что ж, давайте знакомиться — Анатолий Раевский.
Громов в ответ назвал себя и пожал протянутую ему руку. К его удивлению, внешний вид хозяина кабинета совсем не соответствовал той силе, которая таилась в его рукопожатии — оно было крепким, волевым.
— Чем могу служить? — спросил у гостя хозяин кабинета.
— Советом, Анатолий. Несмотря на то что Страна Советов вот уже несколько лет как почила в бозе, однако без них никак не обойтись. Павел мне рассказывал, что вы хороший специалист по стволам времен войны. А также знаете кое-кого из реставраторов, которые приводят их в порядок. Дело в том, что к нам попал пистолет «ТТ» выпуска сорок первого-сорок пятого годов, который совсем недавно был кем-то хорошо отреставрирован. Я понимаю, что найти реставратора по алюминию, которым он заливал ствол, весьма проблематично. Однако этот реставратор оставил на «щечках» свое клеймо — две молнии. Эта примета вам что-нибудь говорит?