Убить фюрера

Курылев Олег Павлович

«А пошел ты!» — мысленно послал будущего фюрера Вадим и прикрыл глаза. Поезд тронулся. Впереди была Германия, затем Франция.

Но до Зальцбурга им еще довольно долго предстояло ехать по Австрии, пересекая ее почти строго в западном направлении.

Гитлер завороженно смотрел в окно. Кроме Линца, Вены да нескольких деревушек, он практически нигде не бывал. Некоторое время он хранил молчание, потом заговорил и остановить его было уже невозможно. Разве только применив грубость.

— Вы католик, господин Пикарт?.. Нет?.. Вообще неверующий? И правильно! Это просто здорово, ведь наша религия убивает всякую любовь к прекрасному. Причем протестанты еще худшие ханжи, нежели католики. Вы посмотрите, как

они одеваются. Это же неряхи! Я тоже окончательно расстался с верой. Еще в школе, переходя из класса Закона Божия в класс естествознания, я испытывал чувство обмана. Там говорили одно, здесь совершенно другое. Потом я понял, что Павел просто извратил учение Христа, который был никаким не сыном божьим, а арийцем. Павел умышленно причислил его к роду Давида и использовал его имя во благо преступных замыслов иудейства. Пораженный христианством, античный мир утратил красоту и ясность.

Временами Нижегородскому становилось даже любопытно. А иногда он ловил себя на том, что не может отказать своему «клиенту» и в логике. А уж в убежденности тем более. Несмотря на мешанину мыслей и бездоказательность суждений.

— Ислам, пожалуй, еще мог бы вдохновить меня и заставить вперить восторженный взор в небо. Но как же скучно на христианских небесах! В этом мире есть гений Шопенгауэра и музыка Рихарда Вагнера, а там только «Алилуйя», глупые младенцы и еще более бестолковые старики и старухи. Церковь стремится заставить нас уверовать в чудо Преображения. Ничего более нелепого человеческий мозг в своем безумии выдумать не мог. И чем он поглощен? Триста лет немцы не могут выяснить, можно ли при совершении причастия вкушать не только «тело», но и «кровь» Христа.

— Однако подростком вы пели в церковном хоре. Я не ошибаюсь? — Иногда Нижегородский задавал вопросы и даже вступал в бесстрастную полемику.

— Вам и это известно! Да. И скажу вам: тогда, как всякий ребенок, я был очень восприимчив к религии. А теперь я говорю: именно еврейское христианство погубило Рим, а вовсе не гунны или германцы. В мир пришел Еврей и притащил свою религию. Найдя слабое место — так называемую больную совесть мира, — он построил алтари неведомому богу. Он, этот Еврей, менял имена: из Савла сделался Павлом, из Мордехая стал Марксом. Еврей — это катализатор, воспламеняющий горючие вещества. Народ, среди которого нет евреев, непременно вернется к естественному миропорядку. Возьмите японцев. Вот прекрасная нация…

— А скажите-ка, Адольф, то пальто, в котором вы были еще вчера, не подарок ли это некоего еврея?

— Откуда вы знаете? — Молодой человек уставился напряженным взглядом в глаза Нижегородского. — Вам рассказал об этом Ганиш? Где вы его нашли? Одно время мы были даже дружны, но потом он украл мои рисунки, да на меня же еще и пожаловался в полицию. Якобы я присвоил себе звание академического художника. Впрочем, неважно. Да, я сильно нуждался. Нет, это не то слово — я бедствовал и вынужден был бороться за свою жизнь в самом прямом смысле. Мне стыдно об этом говорить, но были дни, когда мы с Нейнгольдом Ганишем просто попрошайничали. Так вы не знаете Ганиша, художника из Богемии?.. А что касается пальто… Я понимаю подоплеку вашего вопроса и скажу прямо: среди евреев безусловно есть люди порядочные. Они не предпринимают действий, направленных против германской нации, но поступают при этом не по зову сердца, а придерживаясь четвертой заповеди: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле». Вы понимаете? Вся их нравственность основана лишь на достижении личной выгоды. Люгер, губернатор Вены, которого я очень уважаю, несмотря на все страдания и неудачи, преследовавшие меня в его городе, так вот, он сказал однажды, что знал только одного порядочного еврея. Это был Отто Вайнингер. Вы читали его книгу «Пол и характер»?.. Рекомендую прочесть. Так вот он, этот Вайнингер, осознав свою еврейскую сущность, свою принадлежность к народу-паразиту, покончил с собой в возрасте двадцати трех

лет. Вот поступок! Но иного выхода у этого бедняги просто не было.

Час назад, сразу за Зальцбургом они пересекли границу, и теперь поезд катился по южной кромке Химзее. Гитлер надолго увлекся красивыми пейзажами озерной глади и живописных берегов. Виды за окном, вероятно, пробуждали в его мозгу позитивные чувства.

— Удивительно, но потомки евреев-метисов, перестающие вступать в еврейские браки, похоже, постепенно освобождаются от вредоносного семени и к восьмому или девятому поколению полностью восстанавливают чистоту крови. А это дает надежду частично пораженным на исцеление в своих потомках.

Проплывающие мимо пейзажи наконец-то отвлекли их созерцателя от антисемитской темы.

— Меня удивляют наши историки и в первую очередь археологи, — заговорил он ни с того ни с сего. — Стоит им найти в наших лесах какой-нибудь древний череп, и они тут же заявляют, что так выглядели наши предки. Найдут каменный топор и делают вывод — это орудие изобретено прагерманцами. Какая чушь! Этим, кстати, грешат многие авторы «Остары». Ведь хорошо известно, что территории древней Германии были сплошь покрыты болотами, пока римляне не вырубили леса на севере Италии и дальше и за Дунай не пошел теплый воздух Средиземноморья. Они, эти умники, считают, что наши предки, как дураки, сидели в болотах среди комаров и лягушек. Получается, что у них не хватало ума найти более пригодное для житья место. И вообще, я никогда не верил в Тевтобургскую битву. В непроходимом лесу нельзя устроить большое сражение. Все это выдумки разных тацитов. Арминий разгромил римлян в честном бою на открытом месте. Так я считаю.

Потом его потянуло на космогонические теории:

— Вы знакомы с гипотезами о Мировом льде? Лично я вполне допускаю, что за десять тысяч лет до нашей эры Земля столкнулась с Луной.

Тут уже Нижегородский не смог обойтись без реплики:

— Это как так? Столкновение Земли даже с двадцатикилометровым астероидом фатально. Потребовались бы сотни миллионов лет на восстановление ее фауны и флоры.

— И вовсе нет, — легко парировал Гитлер, довольный, что сейчас он просветит недалекого в вопросах мироздания собеседника. — Они столкнулись, и Луна отскочила на свою теперешнюю орбиту. Возможно, наша Земля именно тогда забрала у Луны ее атмосферу, и тем самым условия жизни на планете полностью изменились. Я вполне допускаю, что до этого здесь обитали существа, которые благодаря отсутствию атмосферного давления могли жить на любой высоте или глубине. Они имели громадный рост, но при столкновении почти все погибли. Это и были атланты. Спаслись лишь двое…

Дальше шли долгие рассуждения о том, что где-то что-то разверзлось, что-то куда-то хлынуло, потом появился лед (Вадим совершенно не уловил, откуда и для чего), который имел основополагающее значение для зарождения нордической расы. Еще через пятнадцать минут весь этот бред сивой кобылы снова свелся к евреям.

— Вы не курите? — спросил Нижегородский, доставая из кармана небольшой футляр с гаванскими сигарами. — Тогда я выйду в коридор.

В коридоре он открыл окно и ощутил свежий весенний воздух, тот самый, который называют ветром Швабско-Баварской возвышенности. Чем он отличается от всех других ветров, Вадим не знал, а потому без сожаления раскурил свою сигару. «До Парижа этот худосочный всезнайка меня определенно достанет», — подумал он.

Другой бы на его месте радовался: как же, он беседует с будущим потрясателем вселенной! Потом можно смело садиться за книгу. Кажется Коленкур, вспоминая, как драпал с Наполеоном из России, написал свои мемуары «В кибитке с императором». Как насчет «В одном купе с будущим фюрером»? Вот только вся закавыка в том, что если план Нижегородского удастся, то фюрер не состоится. И вся эта говорильня так и останется болтовней венского художника-неудачника, начитавшегося расистской дребедени.

Когда он вернулся в купе, Гитлер снова набросился на него: