Убить Герострата
Шрифт:
– Телефон жив?
– спросила я.
– Кому ты хочешь звонить?
– Президенту!
Презрительно хмыкнув, Корнилов протянул мне многострадальный “эрикссон”. Спев что-то из Вагнера и мигнув надписью “Bon Jour 1!”, телефон показал, что на пару звонков заряда хватит.
– -------------------
1Добрый день (франц.)
Гудки тупой иглой сверлили ухо. Ну же!
– Да?
– на тринадцатом поинтересовалась Динка.
– Динуля!
– лихорадочно зашептала
– Выручай, родная! Я влипла по-черному. Только на тебя надежда.
– Черт! Алка, ты где? Что с тобой случилось?
– голос ее звучал крайне озабоченно.
– Дина, возьми мои ключи, пойди ко мне, найди какие-нибудь шмотки по погоде, полностью, от трусов до обуви, собери в сумку и привези. Только не пугайся, там ужас что творится.
Я продиктовала адрес и добавила:
– Еще найди что-нибудь побольше размером, у меня там были брюки, кажется, и рубашка или майка. И поесть чего-нибудь.
– Послушай...
– сказала Динка с сомнением, - ты уверена, что это именно то, что тебе нужно? Может, лучше...
– Дина, батарейка садится! Приезжай побыстрее, век на тебя молиться буду!
Пообещав не задерживаться, Динка отключилась, а я позвонила маме на работу.
– Аллочка, это ты?
– сладко пропела Юлия Петровна.
– А мамочка вышла на минуточку. Что-нибудь передать?
– Она! Мне! Нужна! Срочно!
– заорала я.
– Очень срочно!!! Позарез!!!
– Марина!
– завизжала Юлия Петровна.
– Бегом! К телефону!
– Что случилось?
– пытаясь отдышаться, спросила мама.
– Ты где? Тебя тут искали.
– Кто?
– Не знаю. Женщина какая-то. Не представилась.
– Плевать! Всем говори, что я уехала.
– Опять?
Черт возьми!!!
– Мама, дай мне телефон Валерки.
– Зачем?
Господи, да сколько можно?!
– Надо. Быстрее, а то телефон вырубится.
Мама продиктовала мне Валеркины телефоны, домашний и сотовый, и я нажала отбой, даже не попрощавшись.
– Что еще за Валерка?
– противным голосом поинтересовался молчавший до сих пор Герострат.
– Мой родственник.
Презрительно фыркнув, он начал щелкать пальцами и хрустеть суставами. Отвратительная манера, меня аж передернуло. Интересно, чего это его так забрало, ревнует, что ли? Нормальная мужская психология собаки на сене: сам не ам и другим не дам!
Динка приехала через час. Когда она вышла из лифта, я ее сначала не узнала и даже пошарила глазами, куда бы спрятаться. Обычно моя соседка одевается так, что обратит внимание даже слепой. Не потому, что ярко или броско, просто как-то очень элегантно. Но сегодня она была в скромных голубых джинсах, кроссовках и легкой серой курточке. Мало того, роскошные волосы были собраны в хвост, а на голове красовалась - кошмар!
– бейсболка. Ни грамма косметики, глаза какие-то то ли заплаканные, то ли усталые.
– Ты здорова?
– поинтересовалась я.
Герострат не проявил к ней ни малейшего интереса. Не похоже на него. Да и на нее - чтобы на Динку не смотрели?!
– Да в порядке все!
– отмахнулась Динка, глядя куда-то в сторону.
– Лучше скажи, что с тобой приключилось?
Я только вздохнула.
– И не спрашивай. Потом расскажу. Не обижайся.
Дина то ли хмыкнула, то ли хныкнула, сморщила нос и покачала головой. Расшифровать весь этот комплекс было сложно, да я и не пыталась.
– Видела бы ты свою квартиру!
– повторила Динка слова Шрама.
– Мне просто плохо стало. Что у тебя искали?
– Так, одну вещь.
– Нашли?
Что-то в ее настойчивости мне не понравилось. Словно звоночек какой-то тихо тренькнул.
– Наверно, нашли. Не знаю.
– Ладно, дело твое. Не хочешь говорить - не надо.
– Динка поджала губы и стала похожа на куриную гузку.
– Держи барахло.
Бросив сумку на пол, она сунула руки в карманы и стояла, покачиваясь с пятки на носок, совсем как недавно наш приятель со шрамом. Потом она перевела глаза на Андрея.
– Здрасьте!
– сказала она ему.
– Это вы были в холодильнике?
Корнилов буркнул что-то неразборчивое.
– Алка, это случайно не твой сочинский дружок?
– Что-то ты слишком любопытная!
– нелюбезно отозвался Андрей.
– Мы с вами на брудершафт не пили!
– обозлилась Динка.
– Пока вы не появились, все было прекрасно. Дура ты, Алка! Честное слово! Ладно, вольному воля, а спасенным - рай. Я так поняла, что домой тебе возвращаться нельзя. Куда вы теперь?
– Тебе-то что?
– никак не мог успокоиться Корнилов.
– Не обращай внимания, - сказала я, делая ему страшную рожу.
– Он просто псих. Куда - еще точно не знаю. Наверно, поедем автобусом в Псков, у меня там приятельница живет. А там видно будет. Слушай, а где твой плащ?
Итальянским черно-серебряным плащом Динка невероятно гордилась и непременно надевала его, если на улице было ниже семнадцати градусов. Я уже и не помню, когда видела ее в чем-то другом. Да и вообще, джинсы, куртка - совершенно не ее стиль.
– Не знаю, - вздохнула она, глядя себе под ноги.
– Завалился куда-то в шкафу, некогда было искать. Ну, мне пора. Удачи!
Когда Динка ушла, мы начали переодеваться. Удовольствие от облачения в чистую и сухуюодежду описать невозможно. Вот уж правда, надо лишиться чего-то и снова обрести, чтобы почувствовать, как это здорово. Мне Динка принесла широкие синие джинсы, пару футболок и вязаный серый жакет с поясом, тут же мною с презрением отвергнутый. Корнилову - вот умора!
– достались желтые хлопчатобумажные брюки, забытые у меня мамой, и огромная, размера шестидесятого, сиреневая рубашка, которую она же купила мне вместо халата. Если я, спрятав волосы под конфискованную у Динки бейсболку и выпустив футболку наверх, стала похожа на дурковатого рэппера, то Герострат выглядел стопроцентным гомиком. К счастью, он не видел себя со стороны, иначе мы рисковали бы на всю жизнь остаться на этой лестнице.