Убить Горби
Шрифт:
– Додельцев. Капитан госбезопасности.
– Точно, Додельцев. Не родственник того Додельцева из МГИМО? Нет? Ясно. А зовут вас Олегом? Я знаю про вас, меня проинформировали. Вы здесь по приказу…
– …Степанова, генерала Степанова, Михаил Сергеевич.
– Андрей Васильевич – государственный человек. Действуйте, капитан… – Горбачев поднялся. – Впрочем, погодите. – Казалось, президент колеблется. – А, была не была, все равно минута ничего не меняет, верно, Додельцев? Я поднимусь к своим, скажу, чтоб не волновались. А вы меня подождите пока здесь, водички попейте, если хотите.
Горбачев вернулся в сопровождении зятя. Олег пытался вспомнить, как его зовут… Александр, Анатолий? Не вспомнил. Бросив на капитана пристальный взгляд, зять что-то прошептал на ухо президенту.
– Хорошо, – кивнул в ответ Горбачев, – дайте и нам копию пленки. С собой заберем.
– Извините, Михаил Сергеевич, может, не стоит рисковать? Там ведь изложена ваша позиция. А что, если она будет понятна чрезвычайке раньше времени?
– Знаешь, дорогой мой, – Горбачев усмехнулся, – бояться мне уже нечего. Так что дай нам кассету.
– Михаил Сергеевич, вам необходимо переодеться в форму полковника пограничных войск. И еще… – Олег достал из сумки предмет, похожий на противогаз. – И еще надо бы вот эту масочку надеть.
Горбачев рассмеялся. Он выглядел и действовал столь уверенно, что не будь Олег частью системы, главной привилегией которой является знание истинного положения вещей, он бы подумал, что именно Горбачев и никто больше дирижирует всем этим политическим оркестром.
– Капитан, вы смеетесь надо мной? Я уже не в том возрасте, чтобы играть в войнушку или в детективы. – Подавайте машину к подъезду! Давайте просто сядем в нее и поедем. Уверяю вас, все будет хорошо.
* * *
На КПП объекта «Заря» адъютант Генералова передал охране неожиданный и непонятный приказ: выезду «первого лица» с территории не препятствовать.
Выйдя из здания на крыльцо, Горбачев и Олег лицом к лицу столкнулись с майором Черняевым. Чуть поодаль топтались трое оперативников.
Недолго думая, Олег повторил экзекуцию, устроенную им Черняеву полчаса назад. Но на этот раз жертвой стало не левое, а правое ухо коллеги. Пока Черняев, чертыхаясь, справлялся с удивлением и болью, Олег начал работу с личным составом. Главное, не ослаблять напор и никому не давать повода усомниться в своей правоте.
– Коллеги, как только этот очнется, приказываю взять его под стражу, держать под замком, глаз с него не спускать. Если кто будет вести с ним беседы, сразу окажется рядом и в наручниках. А пока вы думаете, поройтесь у него в карманах, может, чего ценного найдете. Необходимо усилить охрану объекта со стороны границы. Есть информация о планах иностранных спецслужб по похищению президента СССР.
Не дожидаясь реакции ошарашенных оперативников, Олег кивнул старшему лейтенанту Звереву, который как бы между прочим оказался между Олегом и пришедшими вместе с Черняевым.
Олег и его спутник быстрым шагом направились к парковке.
– Секундочку! Будьте добры, подождите! – раздался сзади окрик.
Делая вид, что не слышит, Олег ускорил шаг. Они сели в «волгу», но оперативники блокировали машину. У одного из них в руках была рация. В этот самый миг на стоянке появился старший лейтенант Зверев.
– Не двигаться, – велел он, и все увидели в его руке «ПМ». – Рацию не трогать. Тут дело государственной важности. Ребята, я же свой, послушайте меня: помешаете им – головы потеряете.
Олег включил зажигание, и «волга» зашуршала шинами по дорожке, ведущей в сторону КПП. В зеркало заднего вида он наблюдал растерявшихся офицеров охраны и бледного Зверева.
– Эх, парень! – вырвалось у него. – «Героя» тебе все равно не видать.
Президент в напряжении вжимался в пассажирское сидение. Уверенность, которую он демонстрировал в доме перед самым выездом, похоже, сменилась растерянностью и страхом.
У КПП Олег показал свое удостоверение. Прапорщик отправился к будке. Охранник, заметив разрешающий жест, отодвинул ленту с металлическими шипами, ворота открылись.
Путь был свободен.
«Не понял…» – пронеслось в голове.
«Волга» выехала на шоссе. Дальше все вышло так, как и планировалось в Москве, на совещании у Степанова. Проехав полкилометра, они остановились и спешно пересели в красную «шестерку», припаркованную у обочины. За руль «волги» тут же сел невесть откуда взявшийся человек в сером финском плаще, и машина умчалась в сторону Алупки. «Шестеркой» управлял крепко сложенный парень с бычьей шеей. Они промчались по Форосу, по улице, где над кипарисами возвышались вновь выстроенные многоэтажки, свернули на грунтовку, что вела к морю, и вновь остановились.
– В багажнике два вещмешка, палатка и… гитара, – сообщил водитель.
– Спасибо вам, товарищ, – произнес Горбачев.
Они вышли, забрали вещи. «Шестерка» умчалась в сторону трассы.
Пока все шло по плану.
Пройдя с километр, они остановились возле массивных металлических ворот с красными звездами.
– Это пограничная застава, – прошептал Олег. – Недалеко отсюда надо разбить лагерь.
Горбачев в недоумении взглянул на своего «спасителя».
– Пограничники на стороне ГКЧП, – заметил он. – Вас это не смущает? Меня, например, смущает очень.
– Не беспокойтесь. Если хочешь спрятаться от кого-то, прячься у него под носом. А лучше – прямо на носу. Нас будут искать… Если нас будут искать, то в аэропорту, на трассах, но только не на пляже. Будьте добры, дайте мне ваш вещмешок, я понесу. Буду вашим педагогом.
– Почему «педагогом»? А, ну да, конечно. Вы изучали римскую историю?
– Никак нет. Запомнил некоторые любопытные моменты из лекций. А до того я ведь не знал, что педагогами называли рабов, которые сопровождали детей патрициев и носили за ними их вещи.