Убить Хранителя
Шрифт:
Когда пьяница повернул за угол, я вышел из укрытия и, поежившись от ночной прохлады, стал прислушиваться к удаляющемуся голосу, пока он совсем не стих.
Снова один. И небо уже, кажется, не такое темное. Видно, приближалось утро. Звезды одна за другой, подмигивая напоследок, постепенно меркли.
Я услышал противный вой, донесшийся из-за угла, за которым скрылся «певчий» пьяница. Скорее всего, выла от голода какая-нибудь мелкая собачонка, которую не пускали домой уснувшие хозяева.
Подул прохладный, неприятный ветер. Я подумал о доме, вспомнил тепло своей квартиры. Вот бы вернуться к себе — полным здоровья и радостных планов. Лечь на диван с любой книгой. Хотя бы на минутку.
Из-за угла вдруг вылезла здоровенная псина. Она как-то странно плюхнулась задницей на мощеную дорогу и стала судорожно дрыгать лапой — чесаться. Несмотря на все несоответствие между звуком и видом, я понял, что выла именно она. Удовлетворившись, псина подняла лохматый зад и, уткнувшись мордой в мостовую так, словно хотела выскрести ее дочиста, и громко сопя, засеменила по улице. Она не обратила внимания на одинокого человека в футболке и кедах, то есть на меня, задумчиво бредущего своей дорогой.
Скалящаяся, окровавленная морда собаки, неожиданно появившаяся передо мной, резко прервала размышления о доме. Растерявшись, я не понял, та ли это псина или уже другая. Она встала на задние лапы, передними больно уперлась мне в грудь и, поднеся окровавленную (откуда у нее кровь?) морду к моему лицу, стала изучающе смотреть прямо в глаза.
— Пошла прочь, гадина! — закричал я, когда заметил, что пасть собаки раскрылась, являя миру огромные клыки.
В этот миг морда собаки расплылась, потеряла четкость, а вместе с ней и улица предрассветного города. Тут же пространство вокруг стало уменьшаться в размерах, съеживаться, сморщиваться, пока не превратилось в маленькую точку. Меня куда-то понесло, как пылинку под дуновением сильного ветра.
Точка — съежившийся мирок — пропала из виду. Я словно пролетал сквозь пространство. Тело покалывало. Меня быстро наполняла странная, неизвестная энергия, которая так же стремительно вытекала — вся до капли — заодно унося и мои собственные жизненные силы. Возникли неожиданные, неконтролируемые всплески эмоций: то взрывной радости, то сжимающей душу грусти, то вдруг просыпалась ненависть ко всему человечеству, то охватывал страх одиночества. Мозг отказывался воспринимать суть событий. Началась паника.
Что происходит?
Невидимый и неосязаемый водоворот быстро увлекал меня с собой. Нежные потоки теплого воздуха играли моим телом, как пылинкой. Я плотно закрыл глаза. Вся эта кутерьма продолжалось лишь несколько мгновений. А когда закончилась, я медленно приподнял веки и узнал больничную палату клиники «Рассвет».
Я стоял возле кровати, на которой уснул после подключения аппаратуры. Держался дрожащими руками за изголовье и не мог понять, видел сон или действительно побывал в другом мире.
4
СОН. Это был всего лишь сон?
Накатило легкое разочарование. Та местность старинного городка ощущалась так живо. Она пахла неведомыми травами, прикасалась ко мне дуновением ветра, пела дальним стрекотом насекомых. Она говорила со мной. А пьяный мужчина и страшная собака приснились так явно. Вспомнилось зловонное дыхание пса с окровавленной мордой.
Но почему стою? Как я вскочил с больничной койки? Откуда взялись силы?
Оглядел палату. Рядом с кроватью стояла кушетка на колесах. На ней — оборудование, назначение которого я знал, но не понимал принципа действия. Погружать в быстрый сон с REM-фазой? В виртуальную реальность? Но насколько же все оказалось реалистичным! И как это связано с переселением и исцелением или сохранением жизни в угасающем теле?
В этот момент почувствовал острую боль в районе живота. Она выстрелила по всему позвоночнику, ударила по ногам и рукам. Я упал на пол, как тряпичная кукла, брошенная на землю злым ребенком.
Провода, которые удерживались присосками на груди, руках и нога, а на голове — с помощью мягкого ободка, отсоединились. Аппаратура замигала красными диодами. В дверь ворвались два санитара, а за ними и взволнованный Антоний Марентьев. Они помогли мне подняться и уложили на кровать.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил доктор, садясь на край кровати.
— Погано, — ответил я, с трудом разлепив губы. — Больно…
Марентьев кивнул санитару и тот, выудив из кармана своего халата пенал, извлек маленький шприц-пистолет. Воткнул иглу мне в вену на предплечье. От места укола по всему телу начала распространяться теплая волна. Она успокаивала и унимала боль.
— Ч-черт, — простонал я, вдруг осознав, что до смерти устал, что сильная боль пульсирует в висках и в затылке.
— Сейчас пройдет, — сказал доктор. — Боль утихнет, ты сможешь поспать. Но перед этим надо поговорить. Недолго.
Он бросил короткий взгляд на санитаров, и те ушли, закрыв за собой дверь.
— О чем поговорить? О виртуальной реальности, которую моделирует эта машина?
Я бросил взгляд на кушетку. Диоды погасли, устройство как будто уснуло. Видимо, санитары или доктор его отключили, войдя в палату. Проследив за моим взглядом, Марентьев улыбнулся и сказал:
— Это всего лишь система наблюдения за жизненными показателями твоего организма. Она ничего не моделирует.
— Но я видел такой странный сон… все происходило, как наяву. Как в игре с суперреалистичной графикой. Будто фильм с моим участием. Это просто сон?
— Эрик, как можно быть таким невнимательным. Подними глаза.
Я бросил взгляд на потолок и перестал дышать.
В углу палаты в воздухе висело нечто странное. Именно висело, именно в воздухе. Не свисало с потолка, не крепилось к стене. Оно левитировало, парило в пространстве.
Черный куб с идеально ровными, четкими гранями. Стороны его пересекали линии, похожие на прожилки. Они мерцали красным, иногда переходящим в оранжевый и желтый.
— Что? Оно летает?
— Это и есть устройство, с помощью которого ты оказался в другом теле.