Убить и спасти. Жизнь полна трупов
Шрифт:
— Мать. Я живу с матерью, — черноусый опять улыбнулся, почти ласкою.
Олег вылетел на дорогу так, будто его перенесло ураганом. Раз, два, три… Дом черноусого был четвертым. Один коттедж он не заметил, поскольку тот стоял в стороне.
Проклиная себя и всех усатых гвардейцев на свете, Олег кинулся прочь.
Теперь, прежде чем подойти к дому Бориса, он пять раз проверил, все ли правильно. В окнах коттеджа горел свет, но за стеклами не замечалось никакого движения. Олег посмотрел на часы. Без четверти семь. Все нормальные люди в это время собираются на работу. Если только с вечера им не подсыпали яду в стакан с чаем.
Несколько минут он наблюдал за окнами и прислушивался. Покой и тишина, как на Луне. Он собрался было нажать кнопку звонка, но воспоминание о встрече с черноусым убедило его не торопиться. Сам не зная почему, он прошел в палисадник и прильнул к окну. Что он там хотел увидеть? Дюжину до смерти изнасилованных женщин? Ванную комнату, до потолка набитую останками задушенных собак? Супертяжеловеса, со «стингером» в руках ожидающего нападения?
Это была спальня. Слева виднелась разобранная постель, подушка валялась на полу. Справа стоял круглый стол, вокруг которого в беспорядке были разбросаны какие-то бумаги.
«Пожалуй, для визита я мог бы выбрать более подходящий момент, — подумал Олег. — Вряд ли меня встретят бокалом вина».
Он постучал в окно. Ответом было какое-то полузадушенное отчаянное мычание. Нельзя сказать, что Олег испытал большую радость.
Он обошел дом, по пути подобрав аккуратно прислоненный к стене арматурный прут. Рама одного из окон показалась ему укрепленной менее прочно, чем другие. К мычанию добавились приглушенные взвизги. Олег поддел переплет концом прута.
«Вооруженный грабеж мне пришьют, — подумалось ему, — или всего лишь обычную кражу?»
Оконная рама лопнула, отогнуть угол металлической решетки тоже не составило чрезмерного труда. Спустя несколько минут Олег оказался внутри дома.
В проеме кухонной двери виднелась задница стоящего на четвереньках человека. Вероятно, именно он издавал те странные звуки. Олег вошел в кухню. Мужчина в клетчатых брюках и кремовой рубашке стоял на коленях возле жарочного шкафа, расположив внутри него верхнюю часть туловища. Видимо, такая поза не слишком нравилась ему: он не только некрасиво мычал, но и столь же некрасиво дергался, раскачиваясь всем телом.
Олег присел возле него на корточки.
— Насколько я понимаю, именно ты — Борис, — сказал он, пытаясь разглядеть в полутьме духовки, какое впечатление произвели его слова на человека, одетого в кремовую рубашку и жарочный шкаф.
Клетчатые штаны вместе с их содержимым интенсивно задвигались, мычание стало гуще.
— Так, — Олег сел на пол. — Не знаю, стоит ли вмешиваться. Как бы не вышло хуже.
Активное поведение клетчатой задницы показало, что человек в шкафу категорически не согласен с таким мнением.
— Ну, хорошо, — сказал Олег, заглядывая в духовку. — Ого, жарочного шкафа такой неудачной конструкции я еще не встречал.
Борис лежал на верхней решетке духовки, причем край решетки прижал его голову к задней стенке так, что он не мог произнести ни звука. Руки же, пропущенные между краем верхней решетки и стенкой, были зажаты нижней решеткой. Пазы причудливой формы намертво фиксировали положение решеток, В поддоне валялась отвертка.
— Итак, подведем итог, — Олег выпрямился. — Ты собственноручно ремонтировал жарочный шкаф, и решетки случайно заскочили в пазы, — он на секунду остановился и, оглядясь, вдруг хлопнул в ладоши.
Борис выгнулся и напрягся так, словно решил оборвать себе руки, а заодно и голову.
Олег подставил руку к духовке и тотчас повернул выключатель на панели шкафа.
— Механизм шкафа, — продолжал он, — был переведен на включение направленным акустическим сигналом. Через некоторое время за тобой заезжают шофер и телохранитель. Электрический звонок включает духовку шкафа. Две минуты спустя твоя голова превращается в костяной шар, обтянутый обгорелой кожей. Поучительный пример бытовой неосторожности.
Он, выйдя в коридор, пошарил в кладовке и вернулся на кухню с молотком и зубилом.
— Мне все еще кажется, — сказал он, — что я здесь лишний. Твои приятели, поместившие тебя в эту удивительную камеру хранения, очевидно, знакомы с тобой гораздо лучше. Боюсь, я плохо информирован и чего-то недопонимаю. Не проще ли оставить все как есть?
Борис в ответ не произнес ни звука, не сделал ни единого телодвижения. Будто и не у него спрашивали совета. Олег, вздохнув, вставил зубило в крохотную щель в одном из пазов.
— Ты мне здорово помог, — освободившись от железных оков и вставая, сказал Борис. — Кто ты? Я — твой должник.
«Пожалуй, я не стал бы этого наверняка утверждать», — подумал Олег, вспомнив ночь в гостинице.
— Меня зовут Игорь, — сказал он, решив, что небольшая ложь сейчас ему не повредит. — Игорь Поспелов. Я предполагал, что ты меня знаешь. Но, видимо, ошибся.
Борис посмотрел на жарочный шкаф так, будто засомневался, все ли правильно задумано было при сотворении мира.
Он был худощав, строен и, видимо, принадлежал к тому типу людей, для которых высидеть на одном месте больше минуты — пытка. На правой щеке у него была родинка с несколькими жесткими волосками на ней.
— Смотри, — сказал он, выходя в коридор и показывая на стену, где был укреплен электрический звонок.
Провод, подходящий к звонку, был оборван.
— Что это значит? — озадаченно спросил Олег.
— Только то, что жарочный шкаф нельзя было включить при помощи звонка, — ответил Борис. — Но это оказалось бы возможным, если, допустим, разбить стекло кухонного окна. Например, выстрелом из винтовки. Кстати, я никого не ждал в ближайшие полчаса. Как ты здесь оказался?
— Сложно объяснить, — честно ответил Олег. — Меня насторожила тишина и отсутствие всякого движения в окнах.