Убить Первого. Том 2
Шрифт:
— ЛАУТ!
Голос принадлежал Кайну. Похоже, он слишком рано расслабился…
Понравилась глава? Не забудь поделиться впечатлением в комментариях!
Глава 44. Перемирие
— Подошёл сюда, мелкий ублюдок! Я на тебе живого места не оставлю! — срывающийся голос Кайна гремел внутри башни, эхом отражаясь от стен.
Эдван окинул взглядом стены. Как жаль, что здесь нет широких окон! Выходить навстречу этому уроду парень не хотел совершенно, однако, похоже, никакого другого выхода у него не было.
«Я знал, на что шёл», — подумал Лаут, и, тяжело вздохнув, зашагал вниз по лестнице.
Слабый внутренний голос страха твердил, что всё ещё можно отыграть назад, попытаться как-то задобрить «старшего» и выиграть так несколько дней и его нейтральное расположение. Однако, какой смысл в этой короткой задержке? Лишь жалкое оттягивание неизбежного. Шумно вздохнув, юноша прибавил шагу, спускаясь на первый этаж, где его уже поджидал свирепый, как тысяча демонов, Кайн. Одного взгляда на него Эдвану хватило, чтобы понять, что никакие уговоры здесь не могли помочь даже в теории.
— Ты что-то хотел, старший? — спросил юноша, прислонившись плечом к стене. И хоть его поза выглядела расслабленной, на самом деле он был готов в любой момент вступить в бой. Кольца на сосуде души уже пульсировали, а атра растекалась по телу.
— Лаут… — прошипел Кайн, криво ухмыльнувшись, — на колени, тварь! Живо!
— С чего бы мне это делать? — нагловато крикнул Эдван в ответ, про себя ужаснувшись этой улыбке. Похоже, враг уже предвкушал скорую расправу.
— Один раз повезло, уже осмелел, да?! Ну ничего, я тебя верну на землю, — рыкнул мужчина и лицо его исказилось в жуткой злобной гримасе, — Буду бить, пока не сломаю все кости! Будешь таскать мне камни, пока не сдохнешь от голода, как этот ублюдок Хатир!
С этими словами Кайн бросился на парня. Тот пропущенный удар уж очень сильно уязвил его самолюбие, а дерзкое поведение сопляка лишь добавляло масла в огонь, приводя мужчину в бешенство. Он был сильнейшим из обитателей второго этажа, братом самого Ло, никто в этой башне не смел бросать ему вызов, никто не оспаривал старшинства, не смел дерзить, и уж тем более ударить. Кайн летел на Эдвана, полный уверенности в собственном превосходстве. Уже предвкушал, как сопляк будет молить его о пощаде и лизать грязные сапоги, однако, внезапно появившаяся на пути нога разрушила все его планы. Хлопок ударной волны с грохотом разлетелся по башне, а через мгновение из ворот спиной вперёд вылетел Кайн, ударился о крыльцо и, подпрыгнув, точно мяч, кубарем прокатился с десяток шагов.
Эдван вышел на улицу, всё ещё сжимая в руках кулёк с едой, который получил от Пина, и внимательно осмотрел окрестности. Других изгнанников поблизости не было, они, похоже, ещё не вернулись с реки. Он всё ещё тешил себя надеждой на относительно мирный исход этого противостояния. В конце концов, ему же удалось снискать расположение Яго, да и с другими изгнанниками он не ссорился. Правда, оставался один маленький нюанс…
— Молись Первому, гнида! — взревел Кайн, одним прыжком поднимаясь на ноги. На его лице красовалось несколько ссадин от столкновения с крыльцом. Эдван хотел было что-то сказать, чтобы попытаться сгладить ситуацию, но не успел толком даже раскрыть рта, как мужчина бросился на него снова. Парень тут же рванул в сторону, ловко ускользая от могучего кулака противника, который пронёсся буквально в ладони от его головы и пришёлся прямо по стене старой башни. Полный боли и страдания вопль разнёся по округе, а Кайн, озверев ещё больше, попытался достать прыткого сопляка.
Эдван отбросил в сторону кулёк с едой и ловко уклонился от неуклюжей атаки. Эта схватка напомнила ему чем-то его тренировки с Лизой, которая хоть и превосходила его по рангу, но не умела правильно пользоваться своей силой. Точно так же, как его нынешний противник. Да, он был далёк от сопляков из академии, его удары были сильны и точны, но и только. Гнев так сильно ослепил Кайна, что Эдван легко предсказывал каждую его атаку и без труда уклонялся от них, лишь изредка сбивая удары в сторону. Парень заставлял противника раз за разом проваливаться и молотить воздух, словно тот бился не с ним, а с собственной тенью.
Какое-то время Лаут колебался. Да, он мог закончить эту нелепую драку в любой момент, но засевший где-то в подкорке страх перед старшим братом Кайна заставлял его медлить. Он не осознавал этого, но чем дольше он колебался, танцуя с врагом, тем сильнее страдала гордость мужчины. Где-то справа раздался удивлённый возглас и парень, бросив туда быстрый взгляд, заметил четверых изгнанников, что вернулись с реки. Противник зарычал от отчаянья, подобно дикому зверю и Эдван понял, что тянуть больше нельзя. Он знал, на что шёл, защищая Мариса, знал, к чему это приведёт. Назад пути не было. Нахмурившись, Эдван выждал, пока враг бросится на него с новой атакой, но в этот раз, вместо обычного отступления, к которому привык противник, он рванул навстречу и, уклонившись от могучего кулака, ударил своим вразрез. Прямиком в солнечное сплетение.
Кайну в этот момент показалось, что его лягнул дикий бык. Сокрушительной силы атака вспышкой боли пронзила каждую клеточку тела, отбрасывая его на десяток шагов. В полёте его развернуло и на землю мужчина рухнул уже животом вниз, захрипел и закашлялся. Воздух не желал входить в лёгкие, грудь жгло огнём, а голова слегка кружилась от столь резкой остановки. Кайн весь дрожал, его лицо быстро пошло красными пятнами, но не от боли. От страха. Он очень быстро осознал, что только что прошёлся по тонкой грани лезвия, ведь ударь Лаут хотя бы на ладонь правее, и сосуд души был бы разорван на части. Однако, отрезвляющая сила страха была смыта новой, ещё более сильной волной ярости. Сама мысль о том, что его чуть не убил какой-то сопляк причиняла мужчине неимоверные страдания. Его гордость и самолюбие были растоптаны, а в душе ярким костром полыхало пламя ненависти.
— Х-х-х… т-ва…рь, — прохрипел он, медленно поднимаясь на ноги, — те…бе… конец!
Эдван колебался всего мгновение. Силой подавив в себе жалость к этому уроду, он в одно мгновение оказался рядом и пнул того прямо в голову, почувствовав, как что-то хрустнуло под ногой. Через несколько мгновений Кайн рухнул на колючую траву и кубарем покатился по склону холма, остановившись лишь в тридцати шагах от Лаута. Повисла гробовая тишина. Изгнанники, что наблюдали за этой расправой издали в полнейшем шоке переводили взгляды с парня на тело в траве, которое не спешило подниматься. Кто-то от удивления даже выронил горшок с наловленной рыбой. Но тут лица мужиков побледнели, а по спине Эдвана пробежал холодок. Шестое чувство буквально кричало об опасности и, резко обернувшись, парень с трудом сдержал ругательство. Из ворот башни неспешным шагом выходил Ло.
Лысый гигант с глазами на выкате неумолимо приближался. Эдван нахмурился и, глядя на врага исподлобья, разогнал атру по телу. Он понимал, что победить эту тварь у него нет ни единого шанса. Но убежать… здесь всё уже было не столь однозначно. Ло остановился в нескольких шагах от юноши, нашёл взглядом брата и, сурово нахмурившись, посмотрел в глаза его обидчику. Эдвану от этого взгляда стало не по себе, но виду он не подал. Всё-таки, каким бы огромным не был лысый, до Яго ему было далековато. Игра в гляделки продолжалась несколько долгих мгновений, пока у Ло не дёрнулось веко.