Убить раба-2.
Шрифт:
— Рома! Я на встречу с агентом, вернусь, соберемся!
Вечно насупленный татарин по имени Румиль выглянул из-за монитора, вздохнул. Что он подумал о великом агентуристе, остается догадываться.
Пантелеев, стараясь шагать солидно и в тоже время торопясь услышать важную информацию, сулившую всякие ништяки, приближался к скверу. Могут медалью наградить, в газете, а то и по телевизору прославить. Могут к внеочередному званию представить. Премия само собой! Мечтая таким образом, Алексей Николаевич прошел две сталинские пятиэтажки, свернул налево к воротам в сквер. Через кованые прутья и заросли кустарника просматривался синий
— Максим, ты где? – Пантелеев остановился у пивнушки.
— Здесь я. – послышалось из-за угла.
Алексей Николаевич шагнул мимо облупленной двери, не успел дойти до угла, как почувствовал движение за спиной, и в голове разорвалась белая звезда.
Очнулся Пантелеев от недостатка кислорода. Он успел разглядеть остаточные следы комет, резко вздохнул носом, попытался дышать глубже. От затылка ко лбу растеклась боль, вызывая смутные воспоминания. Правой стороной Пантелеев ощутил сырость и прохладу, чернота перед глазами чуть посерела, в нос ударил запах застарелой мочи. Алексей Николаевич с испугом понял, что голова обмотана тканью, губы не разжимаются, рот залеплен, и лежит он на земле возле пивнушки. Попытался шевельнуться — разъяснилась поза: ноги и руки связаны, колени прижаты к груди, руки за спиной. Испуг сменился ужасом, когда пленник услышал приглушенные голоса. Пантелеев замер.
— С З–золотым что б–будем делать? – мужчина заикался.
— То же, что и с этим. – голос как у робота, без эмоций. – На запчасти пустим. И тебя бы тоже, долбоеба, вместе с ними, чтобы язык не распускал.
— Я же с–сразу осознал. Не от–трицаю же. – винился заика. – К-как думаешь, Золотой больше никому не с–слил?
— Он бы сказал. Про этого же сказал. У меня все говорят.
Алексей Николаевич услышал звуки шагов, голоса раздались совсем близко.
— А этот н–не мог н–никому рассказать? Может, поп–пытаем?
— Времени нет. – сказал робот. – Даже если и рассказал, кто поверит? Просто надо сделать, чтобы их не стало. Искать будут, ясен перец, может, дело по мокрухе заведут, зато про наши дела никто не вспомнит.
— Нам бы еще К–кабанова найти прежде м–мусаров. Зря ты б–бутылку с его пальцами подкинул.
— Шеф приказал. И правильно сделал, — убежденно сказал робот, — не пошел же Кабанов в ментовку заяву писать. Ты точно его здесь, в городе, видел?
— Т–теперь уже не знаю. Все-таки к–крепко он мне в морге к–кукушку встряхнул.
— Ничего, найдем, куда он без документов денется. Давай грузить, где твоя «приора» стоит?
— С–слушай, он очнулся вроде.
— Сейчас отключим. – голос робота совсем приблизился.
В голове пленника снова взорвалась звезда, и он полетел в космос.
Из забытья Пантелеева вернул удар правой стороной груди обо что-то продолговатое.
— С–смотри, как в б–багажник помещается.
— Таких четверо сюда можно засунуть, если притрамбовать. Присмотри за ним, я пока хирургу звякну. Шевельнется, дай ему огнетушителем
От ужаса Пантелеев дышал через раз, стараясь себя не выдать.
— Дозвонился я до нашего хирурга. – голос робота приближался. – Аркадий Ефимович ждет пациента.
— Поверим нашего донора. – голос приблизился совсем близко, Пантелеев почувствовал, как из под него достают цилиндрический предмет. – Ну что, контрольный в голову.
Алексея Николаевича снова встретила бездна.
— С какой, однако, л–любовью вы его, Дмитрий Петрович, по голове стучали. – заметил Горохов. Он придвинулся к передним сиденьям и взглядом провожал габаритные огни.
— Как родного. – подтвердил Кабанов. Он тоже следил за «Приорой».
Фары высветили арку, автомобиль завернул, в глухом дворе снова стало темно.
— План удался? – спросил Хаким.
«Шаха» стояла в дальнем углу двора, неприметная среди подобного автохлама.
— Надеюсь. Андрей Сергеевич так артистично заикался! Я Вострову тщательно эсмс придумывал от имени шефа, по–чеховски, ни одного лишнего слова. – усмехнулся Дмитрий, его лицо осветилось загоревшимся дисплеем телефона. – Вроде исполняет в точности: подъехал, вышел, через 7 минут, я специально 7 написал – для ответственности, вернулся, плавно тронулся, поехал. В 01–25 наш Вова должен быть на территории больницы и сидеть в машине до прихода хирурга, не обращая внимания на звуки из багажника. А Леша в это время уже должен разорвать надрезанные путы и набирать эсмсы сослуживцам с телефона, который мы забыли у него вынуть из курточки. Места ему в багажнике достаточно потрепыхаться.
— А если он не сообразит, куда помощь вызывать? – обеспокоился Хаким. – Или вообще задохнется?
— Значит судьба, и себя мне упрекнуть будет не в чем. – Кабанов повернулся к соучастникам, в обеих руках по телефону. – Не переживайте, братья! – в голосе звучало веселье – По такому важному факту – потерялся начальник уголовного розыска – координаты его мобильника быстро вычислят. К тому же я сейчас с телефона Золотого убедительную эсмс в дежурную часть отослал. Максим потом на допросе скажет, что ему удалось сбежать и он успел выполнить гражданский долг, прежде чем у него вырубился телефон. Должно все получиться!
— Дай то Бог. – сказал Горохов.
ЭПИЛОГ
Дмитрий повесил куртку, сбросил ботинки и поспешил на кухню.
— Как там наше чудо? – приложил ладонь к Катиному животу.
— Ой, руки холодные! – вскрикнула Катя. – Нормально там наше чудо! – Она улыбнулась. – Лежит себе, не трепыхается. Что ты каждый раз спрашиваешь – пятый месяц всего.
Беременность у Кати проходила как у эльфийки — ни токсикоза, ни нервозности.
— Машину поставил? Больше никуда не поедешь? – спросила будущая мама. – Тогда ужинать садись.
— Меня Хаким подвез, я машину в его мастерскую загнал, думал, успею колеса перебортовать.
— Купил бы шины сразу с дисками, все равно весной менять. – Катя достала кастрюлю из холодильника. – Суп будешь?
— Нет, чай если с бутербродом. – Дмитрий сел за стол. — Не по карману пока новые колеса покупать, мудрая моя женушка. Вот квартиру отсудим, тогда шиковать будем.
— Скорей бы уж. Неуютно мне здесь, и район ужасный.