Убить страх
Шрифт:
– Как ты насчет этого? – спросил Авдотьин и щелкнул себя пальцем по кадыку.
– Сегодня, что ли? – Он наконец перестал тереть глаза и вытянул из пачки сигарету.
– Ну да, после работы, – сказал Авдотьин. – У меня есть.
Он прикурил и, прежде чем погасить спичку, увидел маленькое бурое пятнышко на рукаве своей рубашки.
– Чего молчишь? – спросил Авдотьин.
Пятнышко было совсем маленькое, но рядом с ним он увидел еще одно, и еще, и еще. Черт, да он весь в крови, как это вчера просмотрел? Он убрал
– Хорошо, – сказал он. – После уроков, ладно?
– Договорились, – кивнул Авдотьин. – Слушай, что мне сегодня директриса сказала…
– Давай потом, а? – попросил он. – У меня еще куча работы. Вечером расскажешь, да?
Авдотьин кивнул и пошел к дверям. В дверях он остановился и спросил:
– А закуска у тебя есть?
– Я схожу сейчас в магазин, возьму чего-нибудь, – сказал он.
Когда Авдотьин вышел, он запер дверь на ключ и снял с себя рубашку. Похоже, что ее уже не отстираешь, слишком много кровавых пятен. Кляня себя за невнимательность, он затолкал рубашку в тигель, плеснул туда немного растворителя и поджег. Домой придется идти в спецовке. Он поворошил в тигле рубашку, потом присел на верстак и закурил. Надо же было так перепачкаться.
– Он вчера еще одну женщину убил, – сказал вечером Толик. – Вот так-то.
Катя сразу поняла, о чем он говорит.
– Он ее подкараулил возле железнодорожной станции. Там будка такая есть, для путейцев, в ней он ее и убил. А перед этим изнасиловал.
Катя поджала губы.
– Это маньяк, – сказал Толик. – Этот кошмар будет продолжаться, пока его не поймаем.
– Он что – местный?
Толик пожал плечами:
– Вполне возможно. Но его пока никто не видел. Кроме двух убитых женщин, естественно.
– Какой кошмар, – прошептала Катя. – Как это все ужасно. Что должны чувствовать эти женщины в такую минуту?
– Я бы и сам хотел это знать, – сказал Толик. – Послушай, вот если женщина попадает в такую ситуацию, как она себя ведет?
Катя вздохнула:
– Откуда же я знаю?
– Предположим, ты оказалась один на один с насильником. Помощи ждать неоткуда. Что ты будешь делать? Отбиваться?
– Каким образом? Он ведь мужчина. – Катя покачала головой.
– Он тебе говорит – раздевайся. Что тогда?
– Ты такие вопросы задаешь, – вздохнула Катя.
– И все-таки.
– Я не знаю, Толя. Наверное, разденусь.
И, увидев, как взметнулись кверху брови мужа, добавила:
– В такую минуту очень хочется жить. Поэтому я так говорю.
– Но ведь ему все равно живой свидетель не нужен. Он убьет потом женщину.
– Человеку свойственно надеяться до последней секунды, – пожала плечами Катя. – И поэтому до последней секунды женщина будет делать все, чтобы остаться в живых.
После небольшой паузы она спросила:
– Ты меня как милиционер спрашиваешь или как мужчина?
Толик уловил разницу, поморщился:
– Спрашиваю как милиционер, а слушаю как мужчина.
И добавил:
– Каждый мужчина в душе немного насильник.
Наутро к нему в мастерскую заглянул Авдотьин:
– Как голова? Бо-бо?
Он поморщился:
– Иди ты! – и передразнил, скривив рот: – Бо-бо.
– Ничего, не впервой – пройдет, – рассмеялся Авдотьин. – Новость слышал?
– Какую? – спросил он без всякого интереса. У Авдотьина все новости были связаны с женщинами.
– У всех мужиков кровь будут брать на анализ.
– Это еще зачем? – удивился он.
– Да из-за маньяка этого, который двоих изнасиловал. Теперь вот кровь сдавать будем.
– А что, маньяк свою кровь оставил где-то там, или как это понимать? – Он присел на стул и положил ладони на колени, чтобы не дрожали, проклятые.
– Говорят, по сперме определяют группу крови мужика. Вот им для чего наша кровь и нужна. У меня, к примеру, четвертая группа.
– Группа крови?
– Да. Вот они получат данные и сравнят. А у маньяка, допустим, группа крови первая. Значит, я здесь ни при чем.
– А если… совпадет. – Ему вдруг стало жарко, и он расстегнул пуговицу на рубашке.
– Ну… – Авдотьин задумался. – Наверное, сразу устроят проверку – где был в тот день, кто может подтвердить.
– И что, всех-всех проверят? Это же сколько людей.
– Наверное, всех. Директриса уже получила команду всех подчиненных ей мужчин отправить в поликлинику. Так что готовься, после обеда пойдем.
Когда Авдотьин вышел, он уронил голову на руки и застонал. Сегодня ему впервые по-настоящему стало страшно.
В поликлинике была очередь. Он с тоской окинул взглядом толпящихся в коридоре мужиков. Вот дела начнутся, если он сейчас скажет: «А ведь это из-за меня здесь собрались, ребята». Наверное, примут за ненормального. Авдотьин нашел место у окна, махнул ему рукой: иди сюда, мол. Он сделал вид, что не заметил, прислонился к стене. Очередь продвигалась медленно. Время от времени из кабинета выходила медсестра и объявляла:
– Товарищи! У кого нет с собой паспортов? Без паспортов анализы не берем.
Мужики переругивались негромко. Он пытался уловить, о чем говорят люди вокруг, но маньяка поминали редко, да и то с беззаботной усмешкой. Только раз какой-то мужчина вышел из кабинета с гримасой страдания на лице и сказал громко:
– Поймать бы этого ублюдка! Всю руку из-за него продырявили.
Он с неприязнью посмотрел на мужчину и тут же отвел взгляд. Авдотьин уже стоял у самых дверей, он вставал на цыпочки и махал рукой: