Убить в себе зверя
Шрифт:
Там было всего два слова: – "Возьмете – помогу".
На лингве!
А дальше произошло невероятное – едва я собрался понадежнее спрятать записку, чтобы показать вечером Кену, как бумажка потемнела, осела и рассыпалась тонким пеплом. И у меня не осталось никаких доказательств этого невероятного происшествия.
От неожиданности я громко рявкнул крепкое словцо из матросского сленга, хотя мама не раз говорила мне, что мат показывает умственную неполноценность мужчины. И тут же за хлипкой дверцей раздалось знакомое:
– Сто слутилось?
– Живот болит! – поспешил отозваться я, в который раз отметив мамину правоту.
– От
– Не знаю, может от воды, – недовольно буркнул в ответ, догадываясь, что пора выходить.
На этот раз хозяин не успокоился, пока не помял мой абсолютно здоровый живот и не осмотрел внимательно язык.
– Нисево. – наконец успокоено прошуршал он и отправил меня с очередным клиентом.
К вечеру я, наконец, додумался, как поговорить об этом странном происшествии с Кеном. Хоть он и считается в нашей паре мозговым центром, а до такого простого решения не допер, гладил я себя мысленно по головке. Я просто показывал Кену порядковый номер буквы на пальцах, а он на пальцах же, шевеля губами, высчитывал, что это за буква. Так, где мимикой, где жестами я, наконец, объяснил другу суть невероятного предложения.
Естественно, у него пару раз получались такие слова, каких нет ни в одном языке, но постепенно все разъяснилось. Уточнив детали, Кен сел думать в своей любимой позе, а я спокойно уснул, честно считая, что с избытком выполнил свою долю мыслительной работы.
Утром Кен тем же путем объявил мне, что это может быть провокацией, но все же – стоит рискнуть. Он объяснил, что попробует передать весточку через знакомого работника. Потом нам нужно будет встретиться с нашим новым компаньоном, чтобы обсудить детали побега. Я должен буду подать ему знак. Головой кивнуть. Ну, разумеется, если удастся с ним связаться.
Побег!
Волнующее дивным запахом свободы слово! Как сжалось и дрогнуло что-то внутри только от одного осознания вероятности побега! А ведь еще пару месяцев назад мы чуть не сошли с ума от счастья, когда возникшие внезапно в жарком мареве песчаных барханов сухощавые незнакомцы, замотанные с головы до ног в необъятные грязно-белые балахоны, протянули нам фляжку с водой. Тогда это невероятное спасение после нескольких дней отчаянной борьбы за выживание в этой беспощадной, полной незнакомых опасностей пустыне ощущалось как настоящее, высшее чудо.
И только через пару недель жизни в низранском селении мы доперли, что ехидная судьба вместо настоящего спасения подсунула нам нищенский суррогат.
Два следующих дня я таскал мешки, широко улыбаясь всем встречным, и беспрестанно вертел головой в надежде на встречу с незнакомцем, а на третий он сам пришел в магазин. В тот момент я стоял позади Риссеу, придерживая двумя руками открытый мешок с какой-то серой крупой, которую хозяин тщательно отмеривал маленькой мерочкой. Последовали традиционные фразы приветствия хозяину и быстрый внимательный взгляд в мою сторону. Надеюсь, что мой многократно отрепетированный кивок был не слишком поспешным. Клиент тихо прошелестел Риссеу что-то по низрански, после чего хозяин молча сделал мне знак следовать за ним.
За время нашего пребывания здесь я уже немного научился говорить на наречии аборигенов, но сейчас не услышал ни одного знакомого слова. Это показалось очень подозрительным и я, шагая за предполагаемым сообщником, решил быть крайне осторожным и хитрым. Тем временем мы уже прошли мимо последних землянок и топали вдаль по пустыне, все удаляясь от поселения. Абсолютно бесцельно, на мой взгляд.
– Куда мы идем? – осведомился я как можно безразличнее.
Не хотелось паниковать раньше времени.
– Молчи. – Тихо приказал спутник.
Еще минут пятнадцать мы молча брели через барханы и я понемногу начал волноваться. Неужели Кен все-таки был прав, и это подстава? Вот сейчас парень повернется и скажет, что мы с Кеном не прошли проверку на лояльность?! Что тогда делать? Но разве для такого заявления нужно было вести меня так далеко?
Или мы уже сбежали? Тогда почему без Кена? Может, пора объяснить спутнику, что друга я не брошу и никуда без него не пойду? Или все же стоит пойти?! А когда доберусь до побережья, нанять вертолет и вернуться за ним?! Но не придется ли мне тогда отбивать его у низран силой?! А это уже совершенно недопустимый поворот событий.
Тяжкая лавина этих мыслей заставила меня тяжело вздохнуть и почти с ненавистью смерить взглядом худенькую спину спутника. А он, не оборачиваясь, внезапно предложил:
– Оглянись, шар видно?
Я оглянулся.
– Только верхушку.
Спутник свернул за небольшой бархан и сел на песок.
– Садись, Арт!
Я невольно дернулся.
– Откуда ты знаешь мое имя?
– Не тупи, его здесь все знают! Как и мое, между прочим. Меня зовут Тези.
– Очень приятно! – пробубнил я, матеря себя за идиотизм, но все-таки задал очередной глупый вопрос – А почему шар не должно быть видно?
– На нем камеры для наблюдения за местностью.
– Врешь! – выдохнул я.
– Нет. – Серьезно ответил Тези и вытащил из недр балахона небольшую серую бусину, болтающуюся на нитке наподобие медальона. Более всего она напоминала диктофон, и вот его тут точно не должно было быть. А мой спутник поднес бусину ко рту, шепнул в нее что-то и подал мне.
– Сунь в ухо.
Я подчинился и услышал медленный четкий механический голос, объясняющий мне в деталях план умыкания воздушного шара. Наверное, вид у меня в этот момент был донельзя идиотский. Обычно меня не очень легко удивить, а этому малорослому Тези это удалось уже два раза подряд. В этой дикой пустыне я никак не ожидал встретить такие обычные для моего мира вещи, как минидиктофон и камера слежения. Интересно, что еще может оказаться у этих низран за пазухой?! А шарик объяснял мне тем временем очень интересные вещи. Наконец мне сообщили кодовое слово включения записи и тот факт, что прослушать ее можно еще только один раз, после чего чудо техники перестанет функционировать. Я вытащил диктофон из уха и поинтересовался у Тези, откуда это у него? Но он только отмахнулся.
– Потом объясню! Ты все понял? – обязательно дай это прослушать Кену и если ему что-либо покажется невыполнимым или непонятным, сообщите мне! – тихо и настойчиво повторил он, вставая и отряхивая песок.
Мне так хотелось с ним о многом поговорить, обсудить, уточнить, но Тези пресек все мои расспросы на корню. Пришлось вставать и двигать обратно. Назад, по приказу компаньона, я шел впереди. Шел и мечтал о побеге. То есть, нас и раньше здесь никто особенно не задерживал.
Но уйти пешком через кишащую неведомыми опасными хищниками пустыню без запаса воды и оружия практически означало самоубийство. А сейчас долгожданная свобода наконец реально засветила на горизонте, и от этого мне вдруг стало очень легко и весело.