Убить зло (Подобный Богу)
Шрифт:
У нас в доме перебывала сотня гостей, некоторые при очень странных обстоятельствах, как тот венгр прошлой зимой, и ты ни разу и ухом не повел. Но Тима ты сразу почуял — ты слишком умен.
Ты закончил одеваться и остановился, глядя на нее сверху вниз и засунув руки в карманы.
— Вчера он спал с тобой, — сказал ты.
— Да, — ответила она.
— И мне полагалось завтракать с ним, обсуждая вчерашние цены на акции? Господи, Эрма, мы же с тобой не гусеницы! Думаю, я понимаю, какую сделку мы с тобой заключили. Я не намерен читать тебе нравоучение по поводу целомудрия и верности. Имей в виду, это приготовленная речь, я обдумал ее днем на работе. Это показывает, как мы с тобой близки. Прошлой ночью я почти не спал, весь извертелся. Я не считаю, что меня слишком мучают, но, когда сегодня утром на меня свалился этот носорог, я почувствовал себя как раздавленный червяк. Чего ты ожидаешь от меня? Может, мне уйти и пожить в клубе? Ты хочешь развода?
— Пойдем, — сказала Эрма, — а то опоздаем.
Это не привело ни к каким выводам, когда ты сидел рядом с ней на мягких сиденьях лимузина, направляющегося через Драйв, через город и дальше через парк.
Разумеется, сказала она, она не хочет разводиться. И зачем тебе переезжать в клуб или куда-то еще? Эти проблемы возникли исключительно из-за твоих внутренних ощущений, которые у нее совершенно отсутствуют, сказала она. Она забыла о твоем редком чутье, не сообразила, что ты сразу поймешь: присутствие майора за завтраком имеет более серьезное значение, чем появление других ночных гостей. Вообще-то она не очень рвется к такой назойливой близости с ним; ей пришлось на это пойти, потому что сейчас он так беден, что вынужден жить в жалкой меблированной комнатушке на Седьмой авеню. Он намекнул ей, что с удовольствием работал бы в «Карр корпорейшн», но это невозможно; он слишком туп, чтобы рассчитывать на ваше с Диком согласие.
И дальше продолжалось в этом же духе. Основной вопрос, предполагается ли, что ты будешь делить утренний номер «Тайме» с джентльменами, которые провели ночь в спальне твоей жены, остался без ответа. В уме ты всегда использовал множественное число, джентльмены, поскольку ты ясно видел, что майор был не кем иным, как одним из многочисленной рати любовников.
С годами Эрма стала значительно менее чуткой по отношению к твоей редкой восприимчивости…
При этом она знает тебя лучше, чем кто-либо другой, не считая Джейн. Она доподлинно знает, на что может с тобой рассчитывать, всегда знала; поразительно, какой Уверенной она была, когда Дик и все правление, за исключением Шварца, были готовы вышвырнуть тебя. Из-за этого все дело получило совершенно неожиданный поворот. Если бы не Эрма, Джексон извернулся бы, а ты оказался бы законченным негодяем.
Как Джексон заполучил этого остолопа из «Адамс нешнл» и как ему удалось обвести миссис Хэллоуэй, чтобы передать соглашение с людьми Бетлхема в газеты так, чтобы потом не разыгралась обычная политическая интрига, ты тогда не знал и не мог узнать. Ты не мог обвинять ни Дика, ни кого-либо другого, потому что это было целиком твоим делом. В Нью-Йорке копий этого соглашения не имелось, никто, кроме тебя, не имел доступа к документу, и было известно, что ты находишься в дружеских отношениях с Хэллоуэй. Ничего удивительного, что Дик усмехнулся тебе в то утро в лифте.
Ты решил, что должен рассказать об этом Эрме, сообщить ей обо всех фактах тщательно и подробно, и в тот день рано ушел домой, надеясь, что она уже вернулась, получив твое сообщение по телефону. Ларри появился у тебя в кабинете как раз в тот момент, когда ты собрался уходить.
— У нас на двадцатом этаже носятся какие-то сумасшедшие слухи, — сказал он. — Чушь какая-то. Джексон расхаживает с видом довольной гиены, которая обнаружила целое кладбище трупов. Это, конечно, не мое дело, но я хотел, чтобы ты знал, что мы за тебя…
Ты поблагодарил и не очень успешно успокоил его.
Смирившись с тем, что, возможно, навсегда уходишь из этого милого сердцу, роскошного кабинета с табличкой, на которой золотом указано твое имя.
Дома горничная сказала, что Эрма хочет немедленно тебя видеть.
Постучав в дверь и войдя внутрь, ты застал ее уютно устроившейся в красном кресле. Ослепительно белая в сумеречном свете, с зажатой в длинных пальцах сигаретой, от которой голубой спиралькой подымался дымок, она не шевельнулась при твоем появлении, только взглянула на тебя. У окна лицом к ней в другом кресле сидел Дик с чашкой чаю.
— Привет, — сказала Эрма. — Из того, что сказал мне Дик, я решила, что сейчас ты, вооруженный до зубов, уже в лодке на пути к Африке.
Дик что-то пробормотал, из чего ты разобрал только два слова «неожиданно» и «неприятно», и, обернувшись к тебе, спросил, как ты узнал, что он находится здесь.
— А я этого и не знал, — сказал ты. — В противном случае я бы подождал, пока ты уйдешь.
И ты повернулся.
— Нет, — сказала Эрма, — нечего убегать. Садись, выпей чаю и послушай занятную историю Дика. Я уже давно не слышала такой потрясающей истории.
Она метнула на него одну из своих острых усмешек, которые, когда были обращены к тебе, всегда вызывали желание ущипнуть ее.
— В конце концов, Билл здесь живет, это его дом.
— Ладно, мы уже все выяснили, я здесь не для того, чтобы доказывать ему то, что и так известно. Я уже сказал тебе, как обстоит дело, он отрицает это, просто отрицает, как упрямый осел, но здесь все совершенно ясно. Говорю тебе, он предатель и жулик и должен выйти из дела. Так что зачем еще толочь воду в ступе?
— Господи, какой ты у нас положительный и нравственный, — сказала Эрма.
— Как же, нравственный. Я его не упрекаю. Думаю, он просто ненормальный, иначе он заработал бы на этом миллионы. Я сказал, что не хотел этому верить, и не верил, пока это не стало слишком очевидно. Однако я пришел сюда не спорить на эту тему, а сказать тебе, что нужно делать. Мы могли бы с этим покончить на вчерашнем собрании, все были готовы к этому, но я решил, что будет приличнее сначала рассказать все тебе.
— Спасибо.
Эрма налила тебе чашку чаю и расколола кусочек сахара на две части, чтобы положить тебе полтора кусочка. Ты взял чай и, усевшись, испытал какое-то отстраненное восхищение нападками Дика. Приняв решение, он нанес удар с характерной для него энергией. Ты уже ничего не боялся; пусть все идет к чертям; что касается Джексона, который все это устроил, то он оказался слишком хитрым. Только через месяц ты смог бы накопать на него материал?
— Это очень печально, — сказала Эрма, — но необыкновенно пикантно и интересно. Итак, у Билла в личном сейфе хранится бумага о секретном соглашении по правительственному контракту, и он идет к твоему злейшему врагу и предлагает опубликовать его в газете, чтобы правительство отказалось от контракта, передав кому-то другому. Дик, ты же не можешь этому верить!