Убитое счастье
Шрифт:
Уставшие за день от беспрерывной болтовни «марфушки» посапывали на своих койках, и их сопение тоже вызывало отвращение. Не только сопение, еще какие-то булькающие звуки, иногда — храп, а иногда и нечто вовсе непристойное. От всего этого воротило, так же, как и от впитавшегося в стены букета запахов хлорки, медикаментов, чего-то дезинфицирующего, мочи, пота. Ароматы, присущие любому медицинскому учреждению, но Юля раньше в больнице не лежала, и сейчас для нее все было новым и потому более неприятным.
Свет от уличного фонаря, синее
От всего этого можно сойти с ума.
И она с таким нетерпением ожидала пятницы, что ей начинало казаться, будто она никогда не наступит.
Для себя Юля решила: в больницу больше не вернется. Лишь, когда наступит срок и деваться будет некуда.
Правда, Игорю она об этом не скажет.
Зачем зря беспокоить?
Он и так, бедняжка, едва поспевает со всем управляться. А тут еще переживать начнет…
Осторожно, стараясь, чтобы не скрипнула пружина на кровати, Юля перевернулась на бок. Потревоженный внутри малыш беспокойно дернул ножкой, и она замерла, прислушиваясь.
Как ему там в тесноте?
Хотя, вырвавшись на свободу, малыш вряд ли почувствует себя лучше. Жаль, он не понимает, что проведенное в утробе матери время — самое спокойное и беззаботное, и не может в полной мере насладиться нынешним воистину блаженным состоянием.
Когда утром пошел снег, Юля едва с ума не сошла от волнения. Вдруг, он будет идти целый день, засыплет дороги, и Игорь завтра не сможет ее забрать домой. От одной мысли об этом становилось дурно.
С тупым исступлении смотрела сквозь замерзшее стекло на пролетающие белые пещинки. Немного успокоилась лишь, когда к обеду прояснилось, и в небе показалось яркое солнце. Оно озарило лучами тесную палату (или — камеру?) и на душе тоже посветлело.
Хотела позвонить Игорю, но тотчас передумала. Еще подумает, что-то случилось. Сейчас, как никогда раньше, ей почему-то очень хотелось казаться сильной. Наверное, чтобы муж чувствовал себя нормально и зря за нее не беспокоился.
Но, как неумолимо долго тянется время.
Пробовала разгадывать кроссворд, ничего не получилось. Буквы и клеточки расплывались перед глазами, а мысли рассеивались и витали настолько далеко, что их было невозможно собрать воедино, а тем более пытаться вспомнить, кто был первым императором в Древнем Риме. Вопрос казался примитивно простым из курса школьной программы, но ответа на него в ее голове сейчас не было.
Вышла в коридор, посидела в уголке на диване. Новости по телевизору с отвратительным качеством изображения, нагоняли тоску. Скорей бы вечер.
Игорь всегда появлялся около шести.
Господи, как еще долго ждать…
А что, если сбежать?
Одежду ей, конечно, не отдадут. Но можно и в больничном халате. Он с капюшоном. Укутаться хорошо…
Ну и мысли. В тапочках по снегу при десятиградусном морозе далеко не уйдешь…
А если позвонить Игорю, чтобы забрал ее прямо сейчас, сию минуту, так как сил терпеть, больше нет.
Глупости!
Причуда беременной женщины, на которую и внимания обращать не стоит.
Она прекрасно знала, что ответит ей Игорь. Мол, нужно потерпеть и все такое прочее. И, поставив себя на его место, Юля вынуждена была с ним согласиться.
Действительно, что за горячка?
Сидит в тепле, не голодная, врачи присматривают, еще чем-то недовольная. Мученицу из себя изображает. Да скольким людям на земле гораздо труднее, чем ей. Стоит лишь вспомнить недавно посмотренные новости.
Нет, их как раз вспоминать не нужно.
Слишком все мрачно.
А ей нужно беречь нервную систему. Ее спокойствие — главный залог рождения здорового и сильного ребенка. Так что нужно выбросить дурь из головы, больше думать о малыше и размазывать сопли по щекам от необоснованной жалости к себе любимой.
Логично и все, вроде бы, правильно. Но, как, оказывается, тяжело следовать даже своим собственным правильным советам…
Игорь приехал раньше, чем обычно. Он выглядел взволнованным, но старался не подавать виду. Однако, Юля почувствовала. Слишком хорошо она изучила мужа, чтобы он мог что-либо скрыть от нее.
— Что-то случилось? — спросила.
Сама измотанная до невозможности, она боялась услышать неприятную новость, и почему-то была уверена, сейчас он скажет, что не сможет завтра забрать ее домой, и что она должна будет остаться на выходные в больнице.
К счастью, не угадала.
Мысли у Игоря были направлены совсем в другую сторону.
— Поверь, дорогая, ничего такого, из-за чего стоило бы переживать.
За показной веселостью в голосе легко было различить тревогу и нервное напряжение. Она поняла: вопреки его словам, переживать есть из-за чего.
— Ты хочешь меня обмануть? — она улыбнулась.
Только губами, потому, что не была расположена радоваться чему-либо.
— Разве тебя обманешь…
Они находились в маленькой комнатушке, узкой и длинной, больше похожей на коридор. Кроме них под стенкой жались еще несколько пар, нашептывали друг другу на уши то, что не должны были услышать другие. Из-за неплотно прикрытой двери тянуло холодным воздухом. И хоть Юля плотно укуталась в халат, ноги все равно мерзли.
Жаль, что сейчас не лето, можно было бы выйти на улицу и там спокойно обо всем поговорить…
— Неприятности на работе?
Она начала допытываться с самого незначительного, с того, что меньше всего могло повлиять на их жизнь.
Надеялась, что именно на работе.
И хоть терять ее Игорю сейчас никак нельзя, он единственный в семье кормилец, она почему-то была уверена, он без проблем сможет найти себе другую, возможно, лучшую, и с голоду они не пропадут.
— Нет, на работе все нормально. Я даже договорился, что меня завтра отпустят после обеда, чтобы забрать тебя.