Убийца для Пономаря
Шрифт:
Теперь можно было разобраться в чем, собственно, дело. Почему девушка претерпела столь странную перемену. Роза-Света теперь лежала недвижимая и бледная.
Посмотрев не нее энергетическим зрением, Дарофеев понял, что мешкать нельзя. Силовой луч, толстенный канатище, уходил от девушки в сторону Хумска. По нему забиралась жизненная сила уже самой Розы-Светы.
Это значило только одно. Игорь Сергеевич, удовлетворившись снятием одной программы, бездарно проглядел другую, спрятанную. А ее излучение принимал за хумские воспоминания девушки.
Но где могла быть эта программа?
Мгновенно настроившись
– Что случилось?.. – Едва слышно спросила она. – Я... Я не могу даже подняться...
– Последний подарок ГУЛа. – Ответил целитель.
Только теперь, когда все кончилось, до него дошла вся изощренная подлость этой, незамеченной им вовремя программы. Когда, в смысле, если бы, Дарофеев умер, лишенный большей части своих сил, программа высосала бы жизнь и из девушки, передав всю их силу хумскому вершителю судеб человечества.
– Но теперь все. Как только мой заказ будет готов – мы едем в Хумск. На последнее рандеву...
Глава 35
Утром Рубленый, с явной неохотой покинув своего подопечного, сходил за свежими газетами.
Игорь Сергеевич не ожидал, что его десятиминутное выступление поднимет такую бурю страстей. Один из заголовков гласил: “Преступник-экстрасенс предрекает конец света!”. Не было ни одного издания, которое тем, или иным образом не отреагировало на появление Игоря Сергеевича на экране. И, судя по тону и направленности высказываний, сразу становилось понятно, где засели ставленники ГУЛа, а где ими не пахнет.
Некоторые материалы, где подход к сообщению целителя был наиболее объективным, его приятно обрадовали. Сквозь вполне закономерный скепсис, там ясно просматривалась мысль: “Если это действительно так, то на Хумск надо обратить самое пристальное внимание.”.
Впрочем, даже самые оголтелые ругатели Дарофеева признавали, что большая часть его рассказа о Хумске – чистая правда. В двух-трех газетах были даже репортажи из этого города. Чистота и порядок там явно приукрашивались, но полностью подтверждалось, что в городе нет никакой преступности, кроме бытовой. Какой-то экстремистски настроенный писака, предложил даже перенести туда столицу. Во всем этом четко просматривалась проГУЛовская пропаганда. Пономарь своим выступлением разворошил спокойный муравейник и, тем самым, желая предупредить людей, вызвал целую волну неприкрытой агитации за новый ГУЛовский порядок.
Радовало в этом одно – скоро всему этому придет конец. Пономарь не сомневался в своих силах. Дело оставалось за малым. Дождаться, когда Корень изготовит шлем – и можно выступать.
Вчера вечером Игорь Сергеевич созвонился с братом и Сергеем Владимировичем. Он оставил им свой новый адрес и предупредил, чтобы они и их команды были готовы выступить в любой момент.
В результате все посмотревшие разделились на два лагеря. Одни хотели чтобы правительство немедленно разобралось с ситуацией в Хумске, другие же приветствовали мир без преступности. Чем это чревато, какими будут дополнительные условия очистки населения от воров, убийц и взяточников, им не приходило в голову, хотя Дарофеев ясно об этом сказал. Марк Миндасов, по сведениям Ильи, теперь ходил в героях. Увольнять его никто не собирался, напротив, телевизионщик заручился поддержкой редакции 61-го канала о серии репортажей из Хумска.
А еще через минуту выяснилось, что сам Поддубный уже устроился на новую работу и первым его заданием было взять развернутое интервью у Игоря Сергеевича.
Дарофеев против ничего не имел, и посыпались вопросы. Целителю пришлось рассказывать о своем детстве, о том, как он, не зная урока, проносил карандаш учителя мимо своей строчки в классном журнале. Как за два дня осилили освоил книжку по аутотренингу, рассчитанную на несколько лет занятий. Про свои отношения с родителями, про то, как стал сперва просто экстрасенсом, а потом и народным целителем. Запас кассет у Ильи, казалось, был неисчерпаем. К концу третьего часа непрерывного трепа, во рту у Пономаря пересохло и он, заявив, что на сегодня хватит, пригласил Поддубного отобедать с ними. Роза-Света, уже оправившаяся от вчерашнего потрясения, вдруг резко охладела к целителю и теперь тратила женское обаяние на молодого газетчика. Дарофеев не мешал, поняв, что вся ее “любовь” была всего-навсего провокацией программы.
Репнев появился неожиданно, без звонка.
Мафиози почему-то нервничал. Он сделал разнос Рубленому за недостаточную защиту Дарофеева, так что Игорю Сергеевичу пришлось даже вступиться за своего телохранителя.
– В чем дело? – Напрямую спросил целитель у Репнева. – Ты чего такой, словно с цепи сорвался?
– С цепи? – Грозно проговорил Николай Андреевич. – Это я тебя должен спросить, зачем ты это сделал?
– Да что?!
– На хрена ты в телевизор залез?
– Но надо же было предупредить... – Внезапно почувствовав себя виноватым неизвестно в чем, пробормотал Дарофеев.
– Предупредить... – Передразнил мафиози, – Головой думать надо, блин! Головой!
– Так в чем дело, скажи ты толком! – Рявкнул вдруг Игорь Сергеевич так, что Корень невольно поежился.
– А в том, что у нас настоящий бунт. Люди отказываются работать. Говорят, что толку, придет хумчанин и всех повяжут. Вот что ты натворил! Борец с преступностью!.. – Презрительно выплюнул в лицо Пономарю Николай Андреевич.