Убийца истин
Шрифт:
Из-за того, что толпа передо мной двигались, я не могла хорошо разглядеть Буача. Дышит ли он? Жив ли он? Я не знала. Пожалуйста, будь в порядке, молилась я.
— Джианна, только ты можешь спасти их, — продолжал Конемар. — А теперь иди ко мне.
Я попыталась пройти мимо Леи, но она остановила меня.
— Нет. Он убьет тебя.
— У него моя семья… Афтон. Он убьет их всех. — Я вытащила мешочек из сапога и вложила ей в руки. — Это для Ройстона. Я собрала кровь для зелья. Я сделала свою часть работы. Из-за моих ошибок мы здесь.
— Что ты такое говоришь? — ее глаза скользнули по моему лицу.
— Я — предвестник. Дитя Судного Дня. — Я оглянулась на поле. — Я могу это изменить. Я должна идти.
Яран прижался к нам.
— Что ты делаешь?
— Вам, ребята, нужно подвести Ройстона поближе к Тетраде, — сказала я. — Пусть он выпьет это, и он знает, что делать. Я буду тем отвлечением, которое вам нужно. Пожалуйста, доверьтесь мне.
Брови Леи сошлись вместе, когда она смотрела на меня, мои слова обрабатывались в ее голове.
— Я тебе доверяю.
— Я тоже, — сказал Яран.
— Арик и Демос могут попытаться остановить меня, — сказала я. — Не позволяйте им.
Гончие-оборотни последовали за мной.
Я протиснулась в щель между Ланиаром и человеком, похожим на быка, и исчезла в толпе. Как будто море расступилось, когда Мистики поняли, что это Джианна Бьянки пробирается мимо них.
— Джиа! — голос Арика донесся оттуда, откуда я только что вышла.
Вздохи и бормотание волнами прокатились по Мистикам, когда я вышла из толпы вперед.
— Оставайтесь здесь, — сказала я собакам-оборотням. Они заскулили, но послушались.
Конемар был примерно в половине футбольного поля от меня. Я расправила плечи и прошла полпути к нему.
Его взгляд остановился на мне.
— Хорошая девочка. Я знал, что ты поступишь разумно. И я уверен, что близкие оценят твою жертву.
— Нет, Джиа, вернись, — взмолился папа.
— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — я бросила взгляд на Ника. Его глаза были почти мраморными.
Тетрада стояла, обмякнув, опустив головы, словно марионетки, ожидающие, когда хозяин вернет их к жизни.
Конемар вертел головой из стороны в сторону, изучая меня.
— А тебе не интересно, почему у меня твой Бастьен?
Измученные глаза Бастьена поднялись и нашли мои.
Я не ответила Конемару. Мое сердце медленно вырывалось из груди.
Зловещая улыбка тронула его губы. Он спрыгнул с валуна и стал расхаживать перед Ником.
— Слишком боишься узнать, да? Мне нужны были чародеи, чтобы заставить моего сына. В наши дни дети не слушаются родителей, как в мое время. Я бегал по чародеям, как по дешевым батарейкам, их жизнь слишком быстро угасала.
Я молчала, просто стояла, прислушиваясь и выискивая слабые места в его плане.
— Принуждение иссякает жизнь чародея. Мы живем почти триста лет. Но я должен был быть осторожен, чтобы не позволить никому из них умереть, принуждая моего сына. Я не настолько злой.
У меня не было выбора. Он мог убить любого из своих заложников. Он мог убить Бастьена.
— Бастьен контролирует моего сына, пока мы говорим, — сказал Конемар. — Пока ты стоишь и смотришь на него, жизнь твоего любимого Бастьена медленно угасает.
То, что осталось от моего сердца, взорвалось, боль была такой сильной, что я едва могла стоять на ногах.
Конемар оглядел армию мистиков.
— Пока у меня есть плененные зрители, и поскольку я мечтал об этой мести с тех пор, как ты отправила меня в Сомниум, давай сыграем в игру. Ну что, вперед?
Конечно, Конемар. Я буду играть в твою игру. Потому что пока он будет типичным злобным тупицей, жаждущим мести, Лея и Яран доставят Ройстона к Тетраде.
Он перестал расхаживать и бросил на меня угрожающий взгляд.
— Бастьен сделает то, что я хочу, потому что восемь невинных жертв, одна из которых его собственная мать, умрут, если он не сделает то, что я прикажу. Что ты сделаешь для жизни тех, кого любишь, Джианна?
Мой взгляд нашел папу. Беспокойство отразилось на его лице. Из глаз Афтон хлынули слезы. Нана была с кляпом во рту, вероятно, чтобы не использовать заклинания. Сабина стояла царственно, словно была готова умереть, если понадобится. Брайони выглядела точно так же. Должно быть, они чему-то научились, когда стали правителями или что-то в этом роде. Голова Галача повисла, изо рта капала кровь. С беспокойством на лице Кайла то и дело поглядывала на папу. Отец Питер встретился со мной взглядом. Ни в его глазах, ни на лице не было страха. Губы его шевелились, словно он произносил безмолвную молитву.
Я снова сосредоточилась на Конемаре.
— Чего ты хочешь от меня?
Он подошел и положил руку на спину Ника.
— Бой до смерти.
Мой желудок сжался.
— Все, что тебе нужно сделать, это убить Ника, — продолжал он. — То есть до того, как закончится жизнь Бастьена. Если Бастьен будет с тобой помягче, я убью одного из пленников. Если он не заставит Ника, я убью их всех. Бастьен молод. Его жизнь очень долгая. Но чем скорее ты убьешь Ника, тем лучше для Бастьена.
Я никак не могла убить Ника.
Я могу просто убить себя. Конец его игре. Но хватит ли у меня смелости сделать это? Интересно, что происходит у меня за спиной? Неужели Лея и Яран перемещаются вместе с Ройстоном? Пытался ли Арик связаться со мной или придумал план, как нас спасти? Я должна была поверить в них. Что они сделают все возможное, чтобы остановить это безумие. И у меня действительно была вера. Я доверила свою жизнь моим брату и сестре Стражам. Мы были рождены, чтобы сражаться как команда. Чтобы прикрывать друг друга. Они умрут за меня, как и я за них. И в этой мысли было утешение.