Убийца любви
Шрифт:
Яркие солнечные лучи отражались от зеркальной поверхности бассейна, создавая блики, которые, попадая в глаза, заставляли жмуриться и часто моргать.
Подняв с дивана лёгкий плед, Мелоди укуталась в него и подошла к краю террасы, вглядываясь в далёкие очертания города. Весь Манхэттен отсюда казался таким маленьким, помещаясь на вытянутой ладони. А ведь где-то там, очень далеко отсюда, живёт человек, которого она когда-то безответно любила... Тот, кому она подарила своё сердце, даже не зная его имени. Всего одной встречи было достаточно, чтобы этот образ навсегда сохранился в её сердце, став печатью, которую невозможно ничем стереть, разве что выдернуть из груди вместе с этим глупым органом.
— О чём задумалась? —
Высокая, стройная блондинка, одетая в дорогой брючной костюм цвета слоновой кости, стояла у бассейна, держа в руках чёрный клатч. Её короткие волосы были аккуртано уложены, а на лице — искусный макияж, выгодно оттеняющий миндалевидные серые глаза.
— Здравствуй, мама. Рада тебя видеть, — произнесла Мелоди, изо всех сил стараясь, чтобы голос прозвучал как можно живее. — Проходи, присаживайся, — жестом указала на большой угловой диван из дерева с бежевой обивкой. — Чай или кофе?
Подойдя к кухонному отделу, стала доставать из шкафов сахарницу и чашки.
— Чай пожалуйста, — протянула Аманда, словно делала заказ в ресторане. — Зелёный, без сахара. Ты же знаешь, я слежу за своей фигурой. Кстати, — голос женщины стал приторно сладким, — тебе тоже не помешало бы сбросить несколько лишних килограмм...
Пропустив ехидное замечание мимо ушей, Мелоди приготовила чай и поставила чашку перед матерью на палированную деревянную столешницу.
— Как дела дома? — нарушила она тишину, присаживаясь на кресло рядом с диваном и, сняв с плеч плед, начала его медленно складывать, лишь бы занять себя. Монотонная работа всегда её успокаивала, помогала забыться, отгородиться от реальности.
Аманда отложила стакан в сторону и, закинув ногу на ногу, положила руки перед собой, принимая «подходящую» позу для очередного важного разговора.
— Всё могло бы быть намного лучше, — тяжело сглотнув, начала женщина. — Если бы ты, наконец, уговорила Виктора согласиться на участие в моём благотворительном приёме. Надеюсь, мне не нужно напоминать, чем именно он обязан нам?
Мелоди требовались огромные усилия, чтобы не застонать, когда мать, в очередной раз, коснулась этой темы. Ну, почему? Почему она никак не хочет поверить в то, что Виктор не желает заниматься благотворительностью? Да и что это за фонд такой, который занимается лишь благоустройством элитных парков и зон отдыха? Разве этим должны заниматься настоящие меценаты? Но какой смысл говорить ей об этом? Никто в этой семье не слушает её. Так было всегда, так и останется. Люди не меняются. Как не меняются и правила этой игры.
— Мама, я ведь говорила уже множество раз, — как можно мягче начала девушка, пытаясь подобрать нужные слова. — Его не интересует благотворительность...
— Да что ты за человек такой, Мелоди?! — гневно перебила её Аманда, вскочив на ноги. — Ты вообще соображаешь, как это важно для меня?! Мы всю жизнь заботились о тебе, делали всё, чтобы ты жила как королева... Неужели так сложно всего лишь поговорить с собственным мужем? Какая ты жена, если не можешь даже уговорить его помочь мне?!
— Просто он никогда не любил меня! — не выдержав эмоциональной давки, ответила Мелоди, встав напротив матери. — Почему вы не видите того, что происходит у вас под самым носом? Вы уговорили Виктора взять мен в жёны, но от этого его отношение ко мне не изменилось! Он всегда будет любить только её, а я так и останусь жалкой тенью той, что живёт в его воспоминаниях и сердце...
Сильная пощёчина, заставила Мелоди замолчать. От удара, она непроизвольно качнулась и упала на диван, прижав дрожащую ладонь к щеке, на которой выступил ярко-красный отпечаток. Глаза девушки медленно наполнились слезами, готовыми пролиться в любой момент. Прикусив от боли и обиды нижнюю губу, Мелоди посмотрела на Аманду затравленным взглядом.
— Больше никогда не смей говорить такое, — процедила та сквозь зубы. — Завтра вечером состоится торжественный приём в честь открытия нового отеля. Твой отец хочет, чтобы вы с Виктором обязательно присутствовали. И ещё, — уже уходя, добавила она, окинув дочь презрительным взглядом. — Приведи себя в порядок. Ты должна соответствовать статусу своего мужа, а не выставлять его на посмешище!
Только после контрастного душа и бритья, Майкл смог почувствовать себя живым и полным сил.
Стоя в ванной комнате с обмотанным вокруг бёдер полотенцем, мужчина медленно растирал по щекам охлаждающий крем. Его серые, словно ледяные озёра, глаза сияли неприкрытым холодным пламенем, огонь которого мог с лёгкостью уничтожить половину Нью-Йорка.
Отложив флакон в сторону, Майкл, оперевшись обеими руками о мраморную столешницу, задумался.
Перед его глазами, словно кадры из чёрно-белого кино, стали проплывать моменты из собственной жизни. Далёкие и недоступные дни ожили, создавая иллюзию, будто стоит лишь протянуть руку, и можно будет коснуться любимого лица, ощутить тёпло совершенного тела, пропустить сквозь пальцы копну золотистых локонов...
Она казалась такой живой и настоящей, что сводила его с ума, заставляя окаменевшее сердце сжиматься от невыносимой боли. Несмотря на страстное желание поверить в существование своего ангела, Майкл слишком хорошо помнил тот день, когда её не стало. Прямо у него на глазах. Он снова и снова ощущал тяжесть бездыханного тела на своих руках, а в нос ударял, такой противный и ненавистный, запах тёплой человеческой крови...
Зарычав от безысходности, будто раненое животное, Майкл одним рывком столкнул все флакончики и тюбики с раковины. Ванная комната вмиг наполнилась грохотом и шумом бьющегося стекла. Грозное эхо поднялось до потолка и опустилось вниз, но он ничего не слышал. Его слух полностью был наполнен другим, более устрашающим звуком. Словно на режиме повтора, он прокручивал у себя в голове тот самый момент, когда всё закончилось. Майкл отчаянно пытался вспомнить ту самую, недостающую, деталь, которую когда-то упустил из виду. То, чему он не придал значения...
— Я обязательно во всём разберусь, милая, — поклялся он, дрогнувшим от волнения голосом. — Никто не сможет избежать моей мести... Они все ответят за наше разрушенное счастье!
Одевшись в чёрную футболку и джинсы, Майкл спустился вниз, в гостиную, где его уже ждала Анжелика. Она сидела за накрытым обеденным столом и ждала его.
Женщина, завидев крестника, засияла от счастья. Поднявшись, поцеловала его в щеку, нежно потрепав по коротким светло-русым волосам.
— Мой маленький Майк, — произнесла она с любовью, будто говорила с шестилетним мальчиком, а не тридцатилетним мужчиной, коим он уже был. — Как жаль, что твоя мама не дожила до этого дня... — на глазах Анжелики выступили слёзы. — Она так сильно ждала этого момента... Пусть земля ей будет пухом...
— Тётя, — присаживаясь на стул рядом с ней, начал Майкл, — мама всегда будет жить в моём сердце и памяти. — голос его немного задрожал. — Я никогда не забуду её. Так же, как и не забуду тех, кто отнял её у меня. Я клянусь, что заставлю заплатить каждого виновного! Он совершили большую ошибку, когда оставили меня вживых и списали со счетов. Теперь, когда я вернулся, их уже ничто не сможет спасти, — его взгляд наполнился такой ненавистью и жаждой мести, что у Анжелики мурашки пробежали по спине. От прежнего Майкла, каким он был семь лет назад, не осталось и следа. Отныне, перед ней сидел другой, незнакомый человек. Самый настоящий безжалостный волк, готовый перегрызть горло любому, кто посмеет встать на его пути. — Главное, я хочу попросить, чтобы ты всё это время была рядом со мной и поддерживала меня... Ты — мой единственный родной человек, оставшийся на этом свете. Я не хочу потерять и тебя...