Убийца наваждений
Шрифт:
– Эта девица скорбна разумом? – улучив момент, когда словоохотливый очевидец заткнулся, уточнил Темре.
– Да какое там скорбна, сам ты… – возмутилась цветастая тетка, но благоразумно осеклась – не стоит грубить убийце наваждений, которому предстоит спуститься в эту серую муть, чтобы вызволить Вайни. – Поумнее многих будет, бойкая она просто. Ну что ж вы стоите-то, идите за ней, вам же за это деньги плотют!
– Вайни, как увидит у кого какой изъян, не дает спуску, и Харбо от нее совсем никакого проходу, вот такая она бойкая, бедный мужик от нее прячется, как от последнего душегуба, – обстоятельно пояснил черноусый дядька с выпяченным брюхом, слегка навеселе, и было не понять, осуждает он бойкую Вайни или, наоборот, одобряет. – Однажды в петлю сунулся, да передумал, сеструха у него младшая, пропадет без него.
– Ясно, – бросил Темре.
Ему было противно. Венгосы-трущобники ничуть не лучше гронси, «понаехавших» в Лонвар с островов, а кое в чем и похуже, но вслух он об этом никогда не говорил, чтобы не создавать себе ненужную репутацию. Разве что соглашался, если об этом заводил речь кто-нибудь из венгосов. А сейчас надо поскорее погасить и свое отвращение к обрисованной ситуации, и все прочие эмоции, потому что его ждет морок, для которого недобрые людские переживания что дрожжи для теста.
В этом мерзком туманном студне находятся по меньшей мере два человека, мужчина и девушка. Будем надеяться, что они еще живы.
Темре уже шагнул к лестнице, когда сзади раздался возглас:
– Так вот же он, Харбо, сюда идет! Чего ты, малек, наплел, что он в яму двинул?
– Да я сам видел, как он туда двинул, он же кособочится, ни с кем не спутаешь, а за ним туда Вайни навострилась, и она куражилась над ним вовсю, как всегда, аж говорила на разные голоса, всяко рассусоливала: то пискляво, то с выражением, – возразил уже знакомый фальцет. – И назад они не поднимались, лестница-то как есть одна… Как так может быть, что Харбо здесь?
– Вот он прихромал, гляделки свои разуй!
– Значит, она туда пошла за морочаном! Слышь, убийца, морочан девку за собой увел, возьми на заметку!
Это Темре уже и без них понял. Дело обстоит хуже, чем он предполагал вначале: наваждение, которое способно заманивать, как правило, держит в запасе еще и другие сюрпризы.
– Господин убийца! – окликнул его слабый срывающийся голос.
Он оглянулся. Харбо и впрямь был болезненно худ – кожа да кости, невзрачное изжелта-бледное лицо, кожа на лбу морщится складками ранних морщин. Несуразно перекошенный, одно плечо выше другого, он ковылял как истощенный подбитый краб. Выпуклые глаза с нездорово красноватыми белками смотрели тревожно и просительно.
– У меня сестра пропала, – выпалил он, задыхаясь. – Нигде ее нет. Посмотрите ее внизу, господин убийца, вдруг она до нашей сарайки пошла за тряпьем, она коврики из тряпья делает на продажу…
– Это Джаверьена, что ли? – спросили из толпы.
– Кто-нибудь видел Джаверьену?
– Я видела, как она еще утром шла к сарайкам, а я тогда выходила за хлебом, она, может, давно уже домой вернулась, какого краба ошпаренного ей столько времени там делать…
– Так он же говорит, нету ее дома!
– А ты, Харбо, раньше-то куда смотрел, если только сейчас Джаверьены хватился?
– На работе я был, только пришел, – с отчаянием объяснил Харбо, борясь с одышкой. – Господин убийца, можно мне с вами? Вдруг она там…
– Нельзя, – отрезал Темре и поставил ногу на первую ступеньку, подштопанную по краям серой паутиной, – если бы он смотрел без маски, преображенная лестница выглядела бы как новенькая.
Харбо, что-то несчастно бормоча, устремился следом за ним – выручать сестру, но полицейский его отпихнул и прикрикнул на толпу:
– А ну, раздайсь подальше, краб ошпаренный!
Блюститель порядка свое дело знал. На территории, захваченной мороком, любой посторонний будет для убийцы наваждений помехой и обузой.
Заморочный туман, появившийся несколько часов назад, пока еще не обладал собственной температурой – не теплый, не холодный, и никаких прочих ощущений при соприкосновении с кожей. Если приходилось иметь дело с так называемым «пространственным мороком», Темре предпочитал работать без перчаток, надевал их только в жестокие морозы (с обязательной прорезью для перстня на правой). Лицо и горло закрыты маской, а кисти рук лучше оставлять обнаженными – с помощью осязания порой можно получить немаловажную информацию. Пока этой информации было негусто: ни дрожи в воздухе, ни подозрительных дуновений.
Ступеньки уводили вниз, и серое марево сомкнулось над головой, как вода – впрочем, воду оно напоминало только с виду. Оставшийся у вершины лестницы полицейский превратился в безликую темную фигуру, торчащую возле края, как ориентир для возвращения.
Голоса столпившихся наверху людей еле доносились, Темре теперь слышал их словно издалека или сквозь толстую стенку, несмолкающий городской шум тоже как отрезало. Вот и первый признак погружения в пространственный морок: внешние звуки искажаются или приглушаются, как будто тебя поместили в ватную пещеру.
В яме было тихо. Что-то негромко хлюпало и булькало, но это могла быть вода из протекающей трубы, что не имело к мороку никакого отношения. Потом что-то заскрипело – словно толкнули дверь на ржавых петлях, – и Темре насторожился, но через несколько секунд звук смолк.
Чем плохи пространственные наваждения, так это тем, что, после того как ты переступил границу этой пакости, нападение может произойти откуда угодно: справа, слева, сверху, снизу, со спины. Во время схватки с обыкновенным мороком ты целиком держишь его в поле зрения, и даже будь он громаден, как та рыба-палач над Поднебесной горкой, это дела не меняет. А здесь ты находишься внутри, и противник тебя окружает – или, правильнее сказать, обволакивает – со всех сторон сразу.
К счастью, не вся полость пространственного морока подобна по своему назначению зубастой пасти или желудку – будь оно так, у коллег Темре не было бы против этой дряни вообще никаких шансов. Утроба такого наваждения представляет собой мозаику опасных и безопасных участков, жизненно важно не ошибиться, и нет здесь других подсказчиков, кроме опыта и интуиции. Ощущая исходящую от пришельца угрозу, оно попытается заморочить голову, лишить самообладания, заманить в ловушку, поэтому надо, во-первых, принимать верные решения, а во-вторых, принимать их чем скорее, тем лучше.