Убийца не придет на похороны
Шрифт:
– Так ли?
– А что так, Серега? Я же тебя не обижал, относился к тебе, как к брату. Кстати, вот и мои ребята прикатили, денежки тебе несут. Все, что смогу, сполна верну, все, как ты говоришь, до капли.
– Ну-ну, – улыбнулся Сергей.
В это время к нему приблизился «коротышка», держа руки в карманах кожанки, за ним подошли еще двое.
– Кстати, вот твои деньги, пересчитай, – Мерзлов вытащил пачку из внутреннего кармана пиджака и подал Дорогину. – Хотя можешь и не считать,
Сергей взял деньги, ощутив пальцами, как свежие купюры захрустели, переломил пачку надвое и, глядя в глаза Мерзлову, сказал:
– Слушай, так ведь это не все.
– Я же тебе и говорил, что сразу все не смогу вернуть. Ты свалился как снег на голову. Мне же их тоже где-то надо взять, а банки, как ты понимаешь, уже закрыты.
– Да, да, закрыты, Савелий.
– Эти деньги у меня на руках были, а ребята еще подвезли. Чего ты так на меня смотришь?
– Когда все отдашь, тогда я по другому и смотреть стану.
– Ребята, вы мне деньги привезли?
– Сейчас, сейчас…
Сергей расстегнул молнию куртки и уже хотел было спрятать деньги, как в это время в руках «коротышки», стоявшего справа от Сергея, сверкнуло лезвие выкидного ножа. Сергей успел среагировать, но все равно опоздал на какие-то доли секунды. Острый нож распорол куртку и лезвие по самую рукоятку вошло ему в бок. Савелий ухватился за пачку денег, Сергей бросился в сторону, пальцы разжались, деньги выпали. Он побежал по мосту, понимая, что далеко уйти не сможет.
– Ну, что ты, козел! – раздался у него за спиной крик Мерзлова, который был обращен к бандиту, нанесшему удар. – Добейте его, добейте! Уйдет же, гаденыш, уйдет!
Сергей почувствовал, что еще несколько шагов и преследователи его настигнут. Заурчал мотор машины.
– Нет, не бывать по-вашему, не дам себя зарезать, как овцу, не дам!
И из последних сил, схватившись руками за холодные мокрые перила, Дорогин навалился на них животом, на мгновение забыв о страшной ране, оттолкнулся ногами и полетел в темноту, вниз, к черному стеклу воды.
– Ну ты и козел, урод! – кричал Мерзлов на «коротышку».
Четверо мужчин стояли, уцепившись руками в перила, и вытянув шеи, смотрели на реку.
– Ты что, не мог уложить его на месте?
– Да он, мать его… заметил и дернулся. Я бил наверняка.
– Да кто так бьет? – кричал Мерзлов.
– Да не волнуйся, Савелий Борисович, все равно ему кранты. Нож по ручку вошел, я ему дырку сделал – рука влезет.
– Рука, рука.
– Да он разбился – наверняка. Разбился, а потом утонул. Даже кругов нигде не видно.
– А что ты там в темноте увидишь? Сколько здесь метров высоты?
– Метров двадцать,
– Хорошо бы, чтоб так было. Слушай, спустись вниз, оттуда посмотри, может, он лежит там, под опорой, на камнях.
– Ладно, сейчас сделаем. Пойдешь со мной? – спросил «коротышка», обращаясь к крепко сбитому мужчине, сидевшему в автомобиле.
– Сам сползаешь.
– Как хочешь…
– Не как хочу, а так надо.
Глава 7
Самодельный плот, сооруженный из полусгнивших досок и двух ржавых бочек, покачивался метрах в пятнадцати от берега. Рыбаки перебрасывались короткими фразами, поглядывали на темно-свинцовую воду, на белый осенний туман, прислушивались к крику птиц, плеску воды и не отрываясь следили за красными точками дешевых перьевых поплавков.
– И погода вроде бы ничего, а клева нет, – стряхивая пепел прямо в воду, сказал четырнадцатилетний Игорь и поглубже натянул на голову вязаную лыжную шапочку.
– А что ты хотел, – сказал его приятель, удобнее устраиваясь на доске, – только выплыли, только якоря бросили, а ты хочешь, чтобы сразу клевать начало. Так не бывает.
– А мне кажется, тут место гнилое, Коля, зря сплавлялись, – сказал Игорь и далеко щелчком пальцев отбросил сигарету. Та зашипела и погасла. Затем мальчишка принялся следить за тем, как течение медленно понесло ее в туман.
– Нормальное место, – сказал Николай, – лучшего места на этой реке нет. И от моста далеко…
– Вот, надо было бы, наверное, под мост, – тут же подхватил его друг, – там всегда клюет.
– Да что ты! Там же поезда грохочут, машины носятся. Ну его к черту, под мостом ловить. Мы как-то с Витькой Рыжим сидели там… Так какой-то козел на машине ехал, бутылку в окно швырнул, так Рыжего эта бутылка чуть не убила. В плечо как заехала, так у того рука три дня не поднималась.
– А, так ему, придурку, и надо!
– Да к тому же там, под мостом, течением сносит, и якоря не помогут.
– Эй, эй, – вдруг воскликнул Игорь сдавленным приглушенным голосом, – смотри, поплавка твоего нету!
Колька схватился за телескопическое удилище, уверенно подсек. Его рот тут же открылся, глаза сузились, брови сдвинулись, как говорят, стали домиком.
– Не дыши.
– Чего уж.
– Молчи.
Он втянул голову в плечи, покрепче сжал пальцами удилище, катушка затрещала, леска начала уходить.
– Ого, гадина, большая! – с присвистом выдохнул из себя Колька. – Давай, давай скорее подсачек, я ее сейчас, суку, вытащу.