Убийца (Выродок)

Дар Фредерик

Она продолжала, все больше увлекаясь своим рассказом;

— Каждый, кто играет в рулетку, пытается разработать свою систему. Все стараются придать какую-то закономерность игре, в которой закономерностей нет и быть не может. На случай полагается только один человек — крупье. В результате в настоящем выигрыше остается только он, причем постоянно. Вот я и подумала: если случай не удается уложить в рамки правил, то его нужно просто приручить, понимаете?

— Что ж, принцип неплохой.

— Конечно, на практике его применить трудновато, но, как вы сами видели, это все же удается.

— Да…

— И объединив свои… идеи, мы могли

бы добиться большего, чем я одна.

— Вы полагаете?

— Я в этом убеждена. Хотите пример?

— Валяйте!

— Предположим, что мы с вами действуем заодно и приходим в игорный зал поодиночке. У вас в руке — десяток жетонов по тысяче франков. Я сижу по другую сторону стола. Вы садитесь рядом с крупье. Он бросает шарик. Вы краем глаза смотрите, где он остановился. Допустим, выпадает «восемь». Вы сразу — прежде чем крупье успевает объявить выигрышную цифру — кричите: «Шесть тысяч на „восьмерку“!» И кладете на этот квадрат свои десять тысяч. Естественно, крупье возмущается и велит вам забрать вашу запоздалую ставку. Вы повинуетесь. В этот момент я протестую и говорю, что ставила на «восьмерку» четыре тысячи. Вы смущаетесь, пересчитываете свои жетоны, признаете свою ошибку и кладете «мои» четыре тысячи обратно. Выигрыш — сто сорок тысяч. На вас. смотрят как на мошенника, и вы покидаете зал; я же забираю деньги. Проделав этот фокус по одному разу в каждом казино побережья, мы быстро заработаем очень приличную сумму.

Я обалдел. Дамочка действительно умела шевелить мозгами…

— Слушайте, — спросил я, — вы до этого сами додумались?

— Да, Что скажете?

— Здорово. Только вот…

— Только вот — что?

— У меня есть к вам встречное предложение.

— Какое?

— Когда мы проделаем этот номер во всех здешних залах, то пора будет уносить ноги, верно?

— И что же?

— А то, что мне здесь нравится. И прежде я хочу с чувством истратить свои оставшиеся деньги. Хотите мне в этом помочь? Скажите только — «да», и мы тут же полетим в ваш несчастный пансион за вашими вещами. Мне кажется, из нас получится неплохая парочка. Во всех отношениях. Вы так не считаете?

Она слегка покраснела; это было ей очень к лицу. И быстро сказала:

— Пожалуй, да.

VII

Ее звали Эрминия.

Не говорите мне, что нельзя соединиться с женщиной через рукопожатие. Можно. У нас с ней это сразу получилось. Когда она прошептала «я согласна», ее рука потянулась ко мне, как некая величественная рептилия, и на ее конце расцвели тонкие белые пальцы. Я взволнованно посмотрел на эти пальцы. Потом пожал их — и, честное слово, ощущение было такое, будто я самым настоящим образом овладел ею на диване. Наши ладони плотно впечатались друг в друга, наши пальцы тесно переплелись. Мы долгое время сидели так — неподвижные, соединенные этими руками, утонув в глазах друг друга и чувствуя, как сердце беспорядочно колотится в животе.

— Вы появились в моей жизни в довольно важный момент, Эрминия…

— Вы, по-моему, тоже, — ответила она.

Мы съездили за ее вещами, и через час она уже поселилась под моей крышей.

Неужели я мог находить этот дом приятным до ее появления? Вот смехота! Она в два счета окропила его нежностью и грацией. Все вокруг стало теплым и ласковым, и даже радио Монте-Карло начало передавать песни, полные любви.

Эта девушка была настоящей сенсацией. Я был страшно благодарен себе за

то, как именно взял ее на абордаж. Я вел себя тогда как настоящий мужчина, а на женщин это всегда действует безотказно.

Под вечер мы в первый раз легли вместе в постель.

Перед этим мы съели холодного цыпленка, запивая его шампанским… Приемник передавал фламенко. Наверное, из-за этой самой музыки все и началось. Тот парень, что играл на гитаре, будто щипал за самые кишки…

Я посмотрел на Эрминию, и она сразу все поняла. Она растянулась на диване, закинула руки за голову и стала ждать.

Я пошел к ней, как путник, добравшийся до конца своих странствий. У меня подгибались колени, я был измучен, но по первому же знаку силы вернулись ко мне в квадрате! Мы устроили себе невиданный сеанс, уж поверьте мне. В постели моя рыжая красавица своего не уступала… Мне казалось, что я сражаюсь с гигантским удавом. Она обвивалась вокруг меня, подобно плющу, и это сводило меня с ума. Наш дуэт продолжался несколько часов. Ей тоже нужно было восполнить приличный пробел по этой части. Когда мы закончили, по радио передавали уже не гитару: какой-то мужик рассказывал о жизни бобров…

Напрашивалась прогулка по набережной. Так мы и поступили. Было просто потрясающе катить по этой извилистой дороге вместе с моей избранницей… Мне казалось, что я сделался совершенно неуязвимым. Нет, фараоны уже ничего не могли со мной сделать. На этот раз Капут умер окончательно. Это ему я раздробил голову там, на итальянском пляже. Наконец-то мне удалось его уничтожить…

Я пел, проезжая вдоль моря и красных скал, вдоль золотых пляжей, утыканных разноцветными палатками…

— Я люблю тебя, Эрминия…

— Я люблю тебя, Робер…

Я не моргнул глазом. Это была правда. Меня звали Робер. Я любил это имя, как любят свое собственное, и уже не вспоминал о том, другом.

— О чем ты думаешь, Робер?

— О нас с тобой…

Мы поужинали, в Ницце, в ресторане с видом на море. Потом вернулись домой, как настоящая влюбленная парочка. Впервые в жизни я отправился в свадебное путешествие. Это было прекрасно.

Когда мы вернулись домой, я нашел в почтовом ящике банковское уведомление: перечисление денег уже состоялось. Я глубоко вздохнул. Нет ничего приятнее успеха. Не обязательно такого, который приносит плоды, а просто успеха как такового.

— Ты выглядишь очень счастливым, Робер…

— Я действительно счастлив.

И поскольку счастье всегда нужно с кем-то разделить, я занялся с ней любовью прямо в саду, под громовое стрекотание цикад.

VIII

В последующие дни мы не возвращались в казино. Она, впрочем, по нему и не скучала. Те, кто мошенничает, обычно не любят игру. Для них рулетка или стол для «баккары» — все равно что заводской станок. К тому же, в целях выполнения грандиозного проекта Эрминии, нам нельзя было появляться в подобных заведениях вместе.

Мы принялись спокойно проживать мои деньжата. Не допуская излишеств, но и ни в чем себе не отказывая. Словом, для нас началась эта самая «красивая жизнь»…

Мы валялись в постели до самого позднего утра. Потом я шел купить что-нибудь на завтрак, а она наводила порядок в доме. Мы с ней лопали из одной тарелки ветчину и уматывали до самого вечера в соседний поселок или на пляж. Потом ужинали в дорогом ресторане, распивали бутылочку в кабаре на набережной, возвращались домой и ложились в постель.