Убийца (Выродок)
Шрифт:
Пока она заканчивала наряжаться, у меня, признаться, здорово чесались руки. Наверное, виной тому был стоявший в «ложе» запах — странная смесь духов и подмышек. Я вовремя удержался, чтобы не цапнуть ее за ляжку: не хватало, чтобы она залепила мне пощечину!
Через минуту мы уже стояли перед вышеупомянутой Лили, высокой тридцатилетней бабой с довольно глупым лицом и черными, коротко подстриженными волосами.
— Знакомьтесь, — сказала танцовщица. — Это приятель Жильберты, да и мой
(До чего быстро вас записывают в друзья, когда вы бросаетесь деньгами!)
— Ему нужно кое-что продать, — продолжала вертипопка. — Думаю, вы договоритесь.
И, решив, что ее миссия выполнена, она оставила нас наедине.
Я вежливо улыбнулся, но этой Лили было начхать на предисловия… Я ее сразу раскусил — по глазам, Баба была скупой. Жадность читалась на ее лице, как в книге. Она наверняка промышляла «снежком» среди здешних кайфистов.
— Что вы хотите продать? — спросила она с легким недоверием.
Ее следовало поскорее расположить к себе. Но на этот раз притворяться влюбленным Ромео было бесполезно, Судя по всему, ей было начхать на мужские знаки внимания. Я даже заподозрил, что она лесба.
— Пустяк, — сказал я. — Небольшой пакетик «снега», попал ко мне чисто случайно. Сам-то я не балуюсь, вот и хочу побыстрее сдать.
— Товар хороший?
— Первый сорт… Если заберете весь, могу сделать скидку…
— Сколько у вас?
— Пятьдесят граммов.
Она задумалась.
— А откуда порошок?
— Скажем — получил в наследство. Не волнуйтесь, не «засвеченный», если вас это тревожит…
— Сколько за него хотите?
— Да я вообще-то в ценах не разбираюсь, вам виднее…
У нее сразу заблестели глаза. Говорил же я вам — жадина… Я готов был побиться об заклад, что она аккуратно вносит деньги на сберегательный счет и потихоньку покупает золотые луидоры, пряча их под матрацем и пересчитывая по вечерам… Я почувствовал к ней отвращение.
— Ну что ж, надо подумать, — сказала она. — Вот что: я заканчиваю в четыре часа. Подождете?
— Конечно!
— Тогда — в четыре, у выхода…
— Идет.
Я вышел и посмотрел на часы: был всего час дня. Я отправился в район Больших Бульваров, отыскал аптеку, купил моток лейкопластыря и небольшой пакет соды. Этого было вполне достаточно.
На одной из темных улочек я высыпал большую часть соды и аккуратно завернул все остальное. Теперь оставалось только дождаться назначенного часа.
Я дошел по ярко освещенным бульварам до самого Сен-Лазара. В сердце у меня тоже горели разноцветные огни. Я думал о том, что порой жизнь все-таки бывает прекрасна. Уже несколько лет подряд во мне вот так чередовались тревога и покой. Стоило моим передрягам немного улечься, как я с новой силой начинал
Я выпил несколько рюмок коньяка в привокзальных забегаловках. В них преобладали усталые уличные девки, зашедшие выпить чашку крепкого горячего кофе, прежде чем снова отправиться на тротуар. Увидев, что я без пары, одна из них как бы невзначай подкатила ко мне.
— Скучаем, красавчик?
Она была маленького роста, толстая, с улыбкой в форме апельсиновой дольки. Ее бледная помада напоминала вставленный в рот ядовитый цветок.
— Отвали.
Наверное, у меня сделался тогда мой самый недобрый взгляд; во всяком случае, она сразу же отвязалась и потащила свой пластмассовый стаканчик на другой край стойки.
Три часа прошли довольно быстро. Я вернулся в «Кокос». Лили уже стояла у дверей с сердитой физиономией.
— Наконец-то! Я уж думала, выставили мне фонарь!
— Извините, часы отстают.
Она недоверчиво поглядела на меня:
— Куда нам идти?
— Все равно куда: товар при мне.
— Я живу здесь, рядом; идемте ко мне, так будет спокойнее.
— Ладно…
Жила она на улице Мартир, на втором этаже. Квартирка ее чуть отдавала стилем рококо. В ней стоял волнующий запах старины. Пол был начищен до блеска, повсюду стояли цветочные горшки, на окнах висели занавески с кистями…
— Только не шумите! — взмолилась гардеробщица. — Моя мама спит…
Я помрачнел. Присутствие в квартире постороннего человека никак не входило в мои планы. То, что я собирался делать, вряд ли удалось бы без шума, а зрители мне были ни к чему.
— Садитесь…
Я уселся в кресло, обтянутое цветным сатином; Лили сняла плащ и повесила его в прихожей. Я колебался, спрашивая себя, стоит ли приступать к делу в таких неблагоприятных условиях. Но мысль о том, что придется уходить обратно ни с чем, показалась до того неприятной, что я решил рвануть с места в карьер.
Она как раз вернулась.
— Покажите! — сказала она, властно протягивая руку. Я вытащил свой пакетик с надписью «сода». Она сразу насторожилась.
— Это хитрость, — пояснил я. — Другие продают соду в кокаиновых пакетах, а я — кокаин в содовых. У каждого свои методы…
Она засмеялась. Однако, когда пакетик оказался у нее в руках, она первым делом сунула туда палец и попробовала порошок. По ее недоуменному лицу я понял, что делу конец. И не стал терять времени. В подобных случаях меня всегда выручали решимость и быстрота… Я крепко ударил ее по шее. Рекомендую: самое радикальное средство. Других уязвимых мест можете не искать. Один удар по граммофону — и ваш клиент станет как шелковый.