Убийца (Выродок)
Шрифт:
Жадность вспыхнула в его глазах, как Большие Бульвары с наступлением вечерних сумерек.
— Серьезно?
— Да. Только что привез из Италии. Раскрутил одного миланца на пятнадцать кило. Смог провезти и спрятать. Только, сам понимаешь, по пять граммов я распихивать не собираюсь. Я знаю, что всем этим заправляет Кармони. К нему-то мне и надо. Только к этому дьяволу просто так не подберешься. Легче попасть на аудиенцию к самому папе, чем к нему…
Я посмотрел на Пьеро.
— Вот ты мне,
Он покачал головой:
— Да чем я тебе помогу? Я всего-навсего простое звено в цепи…
— Не ври.
— Клянусь тебе, Капут, это правда… Ты ведь знаешь: этот тип самому себе не доверяет! Я получаю товар от второго лица, второе — от третьего, и так далее…
— Ладно, тогда начнем по порядку. От кого получаешь ты?
Он внимательно посмотрел на меня.
— Послушай, Капут, я знаю твою репутацию, знаю, что ты в мокрых делах большой талант, поэтому обманывать тебя не собираюсь. И все же мой тебе совет: брось!
— Что?
— Кармони отлично организован. У него есть свои «пропускные пункты». Ладно, допустим, я выложу тебе имя своего поставщика, допустим, он назовет своего, но рано или поздно ты все равно наткнешься на пропускной фильтр: Кармони ведь не пацан… Это было бы слишком просто.
— И все же я попробую подобраться к нему поближе, а тогда уж как-нибудь заменю свои батарейки…
— Да неужели ты надеешься…
Я сделал самое суровое лицо, какое только мог.
— Итак, Пьеро, имя!
Он отвел глаза.
— Не могу я, парень, со мной же моментально что-нибудь случится! У Кармони везде свои люди… Те, кто считает себя умнее его, сразу начинают наступать на арбузные корки…
— Но ты все же скажи, Пьеро.
— Нет. Нет, не могу.
Я схватил его за галстук. Он оказался из красного шелка, весь в пятнах и с нарисованной от руки лошадиной головой. Лошади, казалось, было очень досадно присутствовать при этой сцене.
Я потянул на себя. Пьеро либо уродился трусом, либо отчаянно боялся меня.
— Погоди! — прохрипел он. — Отпусти, это же несправедливо: я с тобой поехал, все тебе объяснил, а ты…
Дальше он продолжать не смог: я так сдавил ему глотку, что воздух перестал входить и выходить… Наконец я разжал руку, и он вдохнул большую порцию кислорода.
— Ты скажешь или нет, жирный кабан?
Он разевал рот, как рыба на берегу.
— Это несправедливо, — повторил он.
— Говори, или зубы проглотишь!
Он молчал. Я ударил его головой в морду. Его толстые губищи потрескались, и на лошадиную голову потекла кровь.
— Ты еще не знаешь, на что я способен!
— Послушай…
— Я и так слушаю… И не надо принимать меня за придурка, не то начнешь собирать в брюхе металлолом!
Вдруг он резко вывернулся и врезал мне коленом в живот.
Я выругался и, превозмогая боль, бросился за ним.
С виду он казался неповоротливым, но бежал, как страус. Однако я был все же попроворнее и настигал его с каждым прыжком. Он, видимо, прикинул, что до моста добежать уже не успеет и что ему лучше пересечь железную дорогу — там, по другую сторону насыпи, люди… И вот, собрав все силы, он полез на насыпь.
Я прыгнул вперед и успел схватить его за ногу как раз в тот момент, когда он уже увидел противоположную сторону. Он начал бешено лягаться; мне казалось, что я попал на родео и пытаюсь объездить дикого жеребца. Один раз ему удалось вырваться, но я тут же прыгнул на него снова.
В конце концов я успокоил его новым ударом головы. Мои руки будто сами по себе вцепились сзади в его шею. Он опрокинулся на спину, и я узрел его широкую рожу в перевернутом виде. Его противные выпученные глаза стали белыми, потом красными. Он все еще брыкался, но уже не так сильно.
— Некрасиво, Пьеро, убегать от друзей. Я с тобой по-хорошему, а ты, такой здоровила, вдруг удираешь, как девчонка…
Наконец я отпустил его.
— Ну, рожай скорее, я спешу: как зовут твоего поставщика?
Его затрясло в беззвучном утвердительном ответе.
— Я скажу, скажу… — пропыхтел он.
Я посмотрел вдаль и увидел приближающийся товарный поезд.
— Ну, скорей!
— Это Жерар, хозяин бара «Мелодик» на улице Фальгиер…
— Не врешь?
— Клянусь!
— Да чего стоят клятвы таких, как ты?
Поезд подходил все ближе. Я схватил Пьеро за его жесткие волосы и хорошенько тюкнул затылком о блестящий рельс. Он застонал. Я повторил процедуру еще раз — и он отключился.
Я со всех ног сбежал по насыпи к машине. Поезд прошел, не замедляя ход. Значит, машинист ничего не заметил. И значит, моему приятелю Пьеро по кличке Альпиец уже сделало из его цветной рубашки широкое декольте…
— Я решил, что так будет лучше. Он знал, кто я такой, а реклама была мне ни к чему.
VI
Признаться, в тот момент мне захотелось послать все к чертям. Случай с Пьеро вызвал у меня что-то вроде депрессивной реакции. Я словно увидел свой усеянный трупами жизненный путь, и у меня закружилась голова.
Моя жизнь напоминала это железнодорожное полотно, чьи параллельные рельсы, казалось, сходились в неизвестной и кровавой бесконечности. На рельсы моей судьбы должно было лечь еще немало мертвецов. Но трупов я не боялся — ни теперешних, ни будущих. Они казались мне всего лишь беспокойными соседями, товарищами по несчастью…