Убийца
Шрифт:
Я позвонила по номеру Лимардо в Лос-Анджелес — связи не было. По-моему, я поступила достаточно благоразумно, не начав поиски Тони Гаэна, пока не станет большей ясности с необеспеченным чеком. Но как же все-таки хочется добиться, чтобы чек был заменен? И что, скажите на милость, мне делать с этими двадцатью пятью тысячами? Чек этот лежал в одном из банковских сейфов, и я не собиралась им заниматься, пока мне не заплатят. Теоретически я могла бы, конечно, послать Алвину Лимардо записку, но, кто знает, чем бы это могло для меня обернуться. Вполне возможно, что история с его фиктивным чеком вышла бы здорово боком. Черт!
И тогда я решила отправиться к нему сама. Одну вещь насчет денег я усвоила наиболее прочно: чем быстрее двигаешься,
Я нашла его улицу по путеводителю Лос-Анджелеса. Район, где жил Лимардо, даже на карте не казался привлекательным. Я посмотрела на часы: было 10.15 утра. Чтобы добраться до Лос-Анджелеса, потребуется часа полтора. Наверняка не менее часа уйдет на то, чтобы найти Лимардо, тряхнуть его как следует, заменить чек и чего-нибудь проглотить перед обратной дорогой. Затем снова полтора часа езды, и в офисе я окажусь не раньше половины четвертого, а то и позднее. Что ж, не так уж страшно. Утомительно, конечно, но необходимо. Мудро решив, что хватит ныть, я начала действовать. В 10.30 я уже разогревала машину, а через минуту стремительно неслась к цели.
ГЛАВА 2
Возле Шерман Оукс я свернула с шоссе Вентура на скоростную магистраль, ведущую в Сан-Диего. Перед съездом на Венецианский бульвар свернула направо. По моим подсчетам, нужный мне дом находился где-то поблизости. Еще дважды свернув, я выехала на параллельную сан-диеговскому шоссе улицу Сотель.
Когда я увидела дом, который искала, то поняла, что проезжала мимо него по шоссе со двора. Это было довольно непрезентабельное строение, выкрашенное в желто-зеленый цвет; на фасаде светящейся оранжевой краской было выведено: «Сдается в аренду». От дороги здание отделялось бетонированным желобом для стока дождевых потоков и защищалось от проносящихся на большой скорости автомобилей шлакобетонной стеной высотой 10 футов. Стена была сверху донизу исписана информацией для проезжающих мимо водителей. Из-под стены упрямо пробивалась колючая трава, повсюду виднелись кучи мусора, с нескольких приземистых кустов, сумевших приспособиться к жизни в никогда не рассеивающемся облаке выхлопных газов, свисали причудливыми гирляндами разные отбросы. Таких домов в Лос-Анджелесе множество — грубые, убогие строения из дешевых материалов, с облетевшей на стенах краской. Со двора дом выглядел малопривлекательно, а с фасада смотрелся еще хуже.
Сама улица состояла в основном из так называемых калифорнийских бунгало — маленьких деревянных домиков с оштукатуренными стенами. К бунгало, состоявших, как правило, из двух комнат, примыкали неуютные, грязные дворики, где не было ни одного дерева. Дома были окрашены в пастельные тона. Цвета большим разнообразием не отличались — чаще всего встречался бирюзовый или розовато-лиловый. Краска покупалась явно со скидкой: в некоторых местах сквозь нее виднелась старая.
Обнаружив место для парковки на противоположной стороне улицы, я оставила там машину, а сама направилась к интересующему меня дому. Здание пребывало в запущенном состоянии. Штукатурка кое-где осыпалась, алюминиевые оконные рамы перекосились и были сплошь покрыты пятнами коррозии. Кованные ворота перед фасадом, когда-то крепившиеся к стене, теперь стояли сами по себе, так что в щель между ними и стеной свободно проходил кулак. Окна первого этажа на уровне земли были заколочены. Хозяева дома весьма осмотрительно распорядились установить возле крыльца несколько баков для мусора, но, очевидно, забыли договориться с соответствующими службами на предмет его регулярного вывоза. Большая рыжая собака с энтузиазмом рылась в горе отбросов, однако в результате интенсивных поисков наткнулась лишь на кусочек пищи. Подобрав добычу, пес затрусил прочь. Зажатая в пасти корка издалека напоминала кость. Я вошла в дом. Большинство почтовых ящиков были со сломанными замками, поэтому письма и газеты просто валялись на полу, словно попали сюда из стоящих снаружи баков.
Согласно написанному
Квартиры располагались ярусами вокруг внутреннего дворика, в котором, как правило, разбивался садик. Здесь же «сад» представлял собой беспорядочно разбросанные булыжники для мощения улиц, гравий, сорняки.
Я стала подниматься по бетонным ступенькам, покрытым трещинами. На площадке второго этажа на расшатанном складном стуле расположился темнокожий человек и строгал ножом кусок мыла. Стружка с мягким стуком падала на журнал, который он разложил нэ коленях. Это был грузный мужчина с оплывшей фигурой. На вид ему было лет 50, коротко стриженные курчавые волосы его на висках были тронуты сединой. На меня смотрели мутные карие глаза; от одного нижнего века до середины щеки тянулся глубокий кривой порез с наложенными швами. Он косо посмотрел на меня, затем снова сконцентрировался на фигурке из мыла, которая на глазах рождалась в его руках.
— Ты, должно быть, ищешь Алвина Лимардо? — спросил он, не глядя на меня.
— Да-а,— подтвердила я, опешив.— Но как вы догадались?
Он ослепительно улыбнулся, показав, что является обладателем великолепных, белых, как кусок мыла в его руках, зубов. При этом из-за поврежденного глаза создавалось впечатление, что мой собеседник постоянно подмигивает.
— Ты ведь, подруга, не местная. Я знаю всех живущих в округе. А по выражению твоего лица видно, что ты явно не собираешься снять здесь комнату. Если бы точно знала, куда тебе нужно, ты бы не озиралась по сторонам, словно боишься, что кто-то в любой момент может на тебя наброситься. Включая меня,— сказал он. Потом помолчал, внимательно разглядывая меня с головы до ног.— Сдается мне, что ты из какого-нибудь благотворительного общества. Или из надзирающих за досрочно освобожденными.
— Неплохо,— похвалила я его.— Но почему Лимардо? Что заставило вас подумать, что я ищу именно его?
Он вновь улыбнулся, обнажив розовые десны:
— Мы все здесь Лимардо. Шутка у нас такая. Просто выдуманное имя, с помощью которого дурим людей. На той неделе, получая пособие, Алвином Лимардо был я. Лимардо пользуется всеми благами — разной благотворительной помощью, пособиями по нетрудоспособности. Однако недавно его искали с ордером на арест. Я сказал им: «Ребята, Алвин Лимардо куда-то свалил и здесь больше не живет». Дескать, никого с таким именем в доме вам не найти… Алвин Лимардо, которого ты ищешь,— он белый или черный?
— Белый,— ответила я и описала подробно человека, который субботним утром пришел в мой офис. В середине моего рассказа он, видимо, поняв, о ком идет речь, закивал головой, но при этом лезвие его ножа, ни на мгновение не останавливаясь, продолжало скоблить поверхность мыла. Мне показалось, что он вырезал лежащую на боку свинью, к которой прильнул целый помет поросят. Вся композиция была размером чуть более 4 дюймов.
— Это Джон Даггетт. Ух и дрянной человек! Но его здесь сейчас точно нет.
— Вы не в курсе, куда он мог отправиться?
— Я слышал, в Санта-Терезу.
— Да, я это знаю. Он был там в субботу. Именно там мы и встретились. Он что, не возвращался с тех пор?
Мой собеседник презрительно выпятил нижнюю губу:
— Я видел его в понедельник, но в тот же день он опять слинял. Он многим нужен. Даггетт ведет себя как человек, который от кого-то бегает и очень не хочет быть пойманным. А зачем он вам?
— Он дал мне несостоятельный чек.