Убийца
Шрифт:
— Не хотите ли остаться с Тони наедине?
Я была удивлена предложением.
— Да, конечно. Я хотела бы пойти с ним куда-нибудь попить кока-колы.
— Я думаю, это будет хорошо, только не задерживайте его долго. Ему завтра в школу.
— Конечно. Вы очень любезны.
Раздался стук в дверь. Мистер Уэстфолл поднялся и прошел через комнату.
— Это, должно быть, Тони,— сказал он.
Двери раздвинулись и вошел Тони Гаэн. Он выглядел лет на пятнадцать. Ростом был что-то около пяти футов шести дюймов, весом — фунтов сто двадцать пять. Его дядя представил меня. Я протянула руку. Глаза
Вел он себя беспокойно и был похож на ребенка, который отчаянно пытается угодить взрослым. Он метнул осторожный взгляд на дядю, в поисках каких-нибудь намеков на то, что его ожидает и как он должен себя вести. Было больно это видеть.
— Мисс Миллхоун хотела бы пойти с тобой попить кока-колы и побеседовать с тобой,— сказал мистер Уэстфолл.
— Зачем? — проворчал он. Он выглядел так, как будто сейчас упадет замертво, и я вспомнила, как я в его возрасте ненавидела есть и пить в присутствии этих чокнутых взрослых. Это же мучение — обедать, блюдя манеры поведения за столом, когда ты еще их не совсем освоил. Мне совершенно не хотелось усиливать его страдания, но я была убеждена, что в этом доме приличного разговора у нас с ним не получится.
— Она все объяснит,— сказал мистер Уэстфолл.— Разумеется тебе не обязательно куда-то идти. И если ты предпочитаешь остаться, просто скажи об этом.
Казалось, Тони не смог понять намека в словах дяди, которые хоть и были произнесены ровным тоном, но содержали какие-то особые побочные интонации — особенно в слове «просто», на котором он споткнулся, да и «разумеется» у него тоже фальшивило.
Тони взглянул на меня, слегка пожав плечами!
— Хорошо. Идем сейчас?
Мистер Уэстфолл кивнул:
— Это не займет много времени. Возьми куртку, конечно.
Тони вышел в холл, и я последовала за ним, подождав, пока он найдет свою куртку в стенном шкафу.
В пятнадцать лет, подумала я, он мог бы сам решить, нужна ему куртка или нет, но никто из них не советовался со мной по этому вопросу. Я открыла входную дверь и придержала ее, пока он прошел. Мистер Уэстфолл посмотрел нам вслед и закрыл дверь. Боже, это было почти как свидание. Я чуть ли не поклялась, что привезу его домой к 10.00. Абсурд!
Мы спустились в темноте по тропинке.
— Ты ходишь в школу Святой Терезы?
— Да.
— На каком курсе?
— На втором.
Мы сели в машину. Тони попытался опустить разбитое стекло, но без особого успеха. Со звоном посыпались осколки. Он бросил эту затею.
— Как это случилось?
— Я была неосторожна,— сказала я, оставив реплику без продолжения.
Я развернулась в переулке и поехала к «Ходикам» на Стейт-Стрит. Этот бар был местом сборищ подростков, вечно обшарпанный, грязный притон — тусовка юных головорезов. Они приходят сюда выпить колы, выкурить сигарету, подурачиться. Мне показал это место семнадцатилетний диллер по имени Майк. Волосы у него были розового цвета и зарабатывал он денег больше, чем я. Я не виделась
Мы припарковались на небольшой стоянке позади бара и зашли через задний вход. Помещение было длинным и узким, стены окрашены в темно-серый цвет, потолок обрамлен розовыми и фиолетовыми неоновыми огнями. Несколько сооружений, похожих на большие черные часовые механизмы, вращались в прокуренном воздухе. У уик-энды шум был оглушающим, музыка была такой громкой, что дрожал пол. В будние вечера она была спокойной и невероятно интимной. Мы нашли столик, и я пошла к стойке заказать пару колы. По моему плечу постучали, и, повернувшись, я увидела позади себя Майка. Я ощутила прилив теплого чувства.
— Я как раз думала о тебе,— сказала я.— Как дела?
Розовый румянец разлился по его щекам и он медленно и обворожительно улыбнулся.
— Я в порядке. Чем занимаешься?
— Ничего грандиозного,— ответила я.— Потрясающая прическа.
Прежде он носил волосы в стиле индейца-могаука: посередине головы — большой петушиный гребень, выкрашенный в розовый цвет, остальная часть черепа была чисто выбрита. Теперь же его прическа представляла собой ряд фиолетовых прядей, каждая из которых была схвачена резиновой завязкой, а пушистые кончики волос обесцвечены. Если не обращать внимания на эти его причуды, то в остальном он был очень милым мальчиком, с чистой кожей, зелеными глазами и хорошими зубами.
Я сказала:
— Сейчас я собираюсь поговорить вон с тем парнем… твоим однокашником.
— Да? — Он повернулся и бегло осмотрел Тони.
— Ты знаешь его?
— Я видел его. Но он не тусуется с такими людьми, с которыми я тусуюсь.— Он опять посмотрел на Тони, и я подумала, что он хочет сказать еще что-то, но передумал.
— Что поделываешь? — спросила я.— По-прежнему занимаешься посредничеством?
— Кто, я? Ну, нет. Я говорил вам, что завязал,— его ответ звучал не очень правдоподобно. Выражение в его глазах, конечно, предполагало как раз противоположное его словам. Если он и занимался чем-то незаконным, то я не хотела этого знать, поэтому я сменила тему разговора.
— Как дела в школе? Ты заканчиваешь в этом году?
— В июне. Я буду поступать в колледж.
— Неужели? — Я не могла сказать, дурит он меня или нет.
Он поймал мой взгляд.
— У меня хорошие оценки,— запротестовал он.— Я не какой-нибудь средний тупица, вы знаете. С деньгами, которые я заработал, я могу поступить в любое место. Вот для чего и нужно частное предпринимательство.
Я рассмеялась.
— Это уж точно,— сказала я. Девушка-бармен поставила на стойку две колы и я расплатилась.— Мне нужно возвращаться к моему спутнику.
— Рад был увидеть вас,— сказал Майк.— Приходите еще как-нибудь поболтать со мной.
— Может быть, я и сделаю это,— сказала я. Я улыбнулась ему, мысленно качая головой. Кокетливый маленький болтун. Я двинулась к столику, где сидел Тони. Протянула ему колу и села.
— Вы знаете этого парня? — спросил Тони осторожно.
— Кого, Майка? Да, я знаю его.
Взгляд Тони устремился в сторону Майка, затем назад и остановился на моем лице, в его глазах было выражение, близкое к уважению. Может быть, в конце концов я не была таким чудовищем.