Убийца
Шрифт:
– Что случилось, Вайю? – Шу так подался к ней, точно собирался понюхать. – С тобой всё в порядке?
– Кулон, - на глазах у девушки блестели огромные слёзы. – Кулон, который подарила мне матушка.
– Искать его в грязюке – зряшное дело, - тут же предупредил я, чтобы избежать дурацких предложений.
– Думаю, он вывалился из кармана плаща, когда я положила его под голову перед сном. Пожалуйста, давайте вернёмся! Это – единственный подарок покойной матушки, который у меня остался. Я прошу вас!
Твою мать, сейчас у неё начнётся истерика. Если не вернуться за кулоном, эта дура запросто поскачет
– Продолжайте медленно ехать вперёд, - угрюмо проворчал я, - и никуда не сворачивайте. Если заметите что-то подозрительно – немедленно съезжайте на обочину и прячьтесь в лесу. А я постараюсь выжать из своего одра всё, на что он способен. Как выглядел этот поган…твой кулон?
– Красненький такой, на тонкой золотой цепочке, - глотая слёзы пробормотала Вайолетта. – На крышке нарисован грифон. Это такое животное, похоже…
– Я знаю, что такое грифон, - оборвал я её, непроизвольно дёрнув щекой и повернулся к графу. Потянул ему самострел. – Если кто-то на вас нападёт, сделаешь вот так: нажмёшь сюда. Смотри, не подстрели принцессу или себя, спуск очень мягкий.
– У меня есть мой меч, - Граф смотрел исподлобья и оружие брать определённо не собирался. – И я умею им пользоваться.
Сдержав ругательство, я вернулся к Вайолетте.
– Держи. У тебя меча нет, а эта штука может пригодиться. Направляешь от себя и жмёшь сюда. Понятно?
Вайолетта испуганно кивнула. Самострел она держала так, словно это была опасная змея.
– Спасибо, - пискнула девица. – Удачи вам.
Я только махнул рукой и наподдал Уркагану пятками, да так, что тот прихрюкнул. Немного отъехав я оглянулся: силуэты спутников таяли в тумане, как трупы, исчезающие в непроглядной воде. Неприятное сравнение, но – какое есть. В этот момент мой «скакун» умудрился угодить передними ногами в глубокую яму, едва не вышибив седока из седла. Пока мы оба восстанавливали равновесие и ругались друг на друга, призрачные силуэты принцессы и графа окончательно исчезли из вида.
Я поинтересовался у своего чувства опасности: не ощущает ли оно какого подвоха. Хм, пророк, таящийся в моей заднице чувствовал нечто эдакое, неприятное.
Обратный путь удалось преодолеть много быстрее, так что было начал думать, что это небольшое приключение минует без хреновых последствий. Ну, может же жопа иногда заблуждаться?
Нет, не может.
Даже не знаю, что меня подтолкнуло на повороте к святилищу поглядеть под ноги Уркагану. Однако, стоило взглянуть на дорогу, и я тут же дёрнула за удила, едва не усадив коня на зад. Весь тракт оказался изрыт лошадиными копытами. Этих следов утром точно не было! По коже очень быстро бежали ледяные мурашки.
Все чувства кричали об опасности. Не просто кричали, а вопили в ухо: «Беги! Спасайся!» Однако я не стал слушать эти призывы: удрать можно почти всегда, а вот получить ценную информацию – далеко не всегда. Отпечатков копыт было слишком много и следов от телеги я здесь не наблюдал. Если у нас появились новые преследователи, необходимо узнать, кто именно.
Я съехал с тракта и заведя Уркагана подальше в лес, спешился. Привязал коня к ясеню, искорёженному некой неведомой силой. Уркаган недоуменно покосился на меня, и я успокаивающе похлопал его по мокрому крупу.
– Молчи, - приказал я, - и вообще, будь хорошим мальчиком. А то я тебе твою морковку укорочу так, что кобылы засмеют.
Казалось, конь всё понял, потому что молча ткнулся мордой в землю.
Перед тем, как идти к святилищу, я вытащил чехол с шоганами и закрепил его на рукаве куртки. Плащ оставил, набросив его на коня. Проверил: не звякнет ли чего. Нет, всё тихо. Можно идти.
Дождь усилился. Проклятущие капли стали гораздо крупнее и били по голове с такой силой, что я начал опасаться за сохранность черепа. Кроме того, чёртова влага бежала по лицу и неизвестно как попадала в рот, нос и уши. Капюшон насквозь промок и ни хрена не удерживал дождь, так что когда я случайно задел ветку дерева, то на голову хлынул такой поток воды, что я едва не вскрикнул от неожиданности.
В довершение всех неприятностей, левая нога скользнула по мокрой листве и провалилась в невесть откуда взявшуюся яму. Вот, когда я вытаскивал конечность, до колена измазанную грязью, то уже не смог удержаться от протяжного шипа. Такие звуки издаёт кот, на которого наступает невнимательная хозяйка.
Я бы вернулся, но святилище, где остался долбаный кулон должно было находиться уже совсем рядом. И если там находились наши преследователи, то я уже должен был бы слышать их голоса. Туман и дождь здорово глушили все звуки, поэтому приходилось из всех сил вслушиваться, чтобы услышать…Ага, точно, кто-то бубнит.
Чем я ближе подходил к нужному месту, тем отчётливее становилась речь и уже можно было понять: говорят двое. Причём, один явно задавал вопросы, а второй – оправдывался. Хм, нет, не просто спрашивал, а скорее допрашивал мощным уверенным басом. Оправдывающийся, то неразборчиво бормотал, то взвизгивал, словно его кололи ножом. К сожалению, о чём идёт речь я пока не понимал.
Густой туман и мои попытки сообразить, в чём суть разговора, сыграли дурную шутку. Поглядывая на деревья, проступающие из серой мглы, я осторожно крался вперёд и лишь в самый последний момент сообразил, что никаких деревьев впереди и нет! То, что я принял за растения, оказалось высоченными людьми, неподвижно замершими на краю площадки перед святилищем.
Нет, разглядывая следы на дороге, я не ошибся: тут находились не те четверо, что портили мне кровь в Жабах и на мосту. Не меньше пяти десятков здоровенных гуннов в кожаных доспехах и каждый держит в поводу огромного чёрного коня. Высокие засранцы стояли так плотно, что из-за них я просто не видел, что же происходит у святилища. Как-то этот вопрос нужно решать, если уж я вообще припёрся сюда.
Я достал из-за пояса перчатки с нашитыми металлическими шипами и поискал достаточно крепкий ствол. Ну, вот этот вполне подойдёт. Карабкаться оказалось не так уж сложно, труднее сохранять тишину. Ну тут уж шум дождя оказался на моей стороне и поглотил тихий треск, с которым «когти» впивались в кору дерева. Подражать коту доводилось весьма часто, поэтому я быстро забрался в развилку веток. Снизу меня бы никто не заметил, а вот я видел всё.