Убийцы
Шрифт:
Скорпион подошел к юрте, ожидая, когда его встретят. Слишком стар Шаман, чтобы быстро подняться с лежанки, слишком болен, чтобы выйти на улицу не одев шубу, слишком опасен, чтобы волноваться о правилах приличия. Прошло не меньше пяти минут, пока полог отвернули изнутри, все это время Скорпион курил, ощущая, как в легкие вместе с вкусным дымом проходит обжигающе-ледяной воздух. Но вот из натопленной юрты вырвался пар, а из его клубов проявился Шаман. Древний старец с лицом восемнадцатилетнего юноши. Азиат с волосами черными, как глаз акулы, ни единой морщины на лице, на подбородке клочьями растет щетина, но вот тело… Худой и сгорбленный, да и ладони совсем не юношеские, но покрытые узлами вен, корявые и грубые. Переход от юноши к старцу начинался резко, точно посередине шеи. Чуть выше ключиц она морщилась сотнями складок, а потом будто утюгом
— Ты пришел, Скорпион, — сказал Шаман. Его голос не нес эмоций, низкий и совсем не подходящий такому лицу и таким губам. И ответил ему голос ничуть не более волнительный:
— Да, я пришел.
— В таком случае, нам стоит поговорить. Ведь на такую беседу можно рассчитывать всего лишь раз в жизни, Скорпион. Никто из нас никогда не говорит правды, и только перед самым порогом у нас есть шанс и возможность быть четными до самого последнего, самого крайнего конца.
— Согласен, — отозвался Скорпион.
Шаман кивнул и поднял полг, пропуская убийцу в свою крепость. Скорпиону пришлось пригнуться, чтобы попасть в пропахшее мочой жилище. Рассадник запаха стоял в углу — старый советский горшок, наполненный почти до краев. Посредине стоит буржуйка, в топке потрескивают дрова. Труба уходит в потолок юрты, место, где она прорывает плотную ткань, Шаман тщательно обложил ватой. Пол устилают моржовые шкуры, рядом с печкой лежит полосатый матрац. Из мебели только столик с множеством грязных тарелок и кресло качалка, выглядевшая в юрте так же уместно, как дворняга на выставке пародистах догов.
Затворив полог, Шаман сразу направился к креслу. Скорпион, ничуть не смутившись, сел прямо на пол, как мог дальше от печки.
— Ты все еще не любишь тепло, Скорпион? — спросил Шаман, доставая из шубы трубку с длинным мундштуком. Почти таким же жестом Скорпион извлек сигарету на оранжевый свет от печки. В полумраке юрты синхронно возгорелось два огонька — оба убийцы чиркнули спичкой по чиркачу.
— Да, — все так же спокойно сказал Скорпион, выдыхая дым в помещение, и надеясь, что это собьет запах мочи.
— Твоя кровь все так же горяча, как и… сколько лет прошло?
— Я не знаю, — пожал плечами Скорпион.
— Все это говорит о том, Скорпион, что ты в самом расцвете. Ты ведь понимаешь это?
— Да. А ты?
— А я уже на самом закате, но мое солнце может никогда не опуститься за горизонт. О чем ты хотел спросить меня, Скорпион?
— Сначала ты.
— Хорошо, — Шаман раскурил трубку и выпустил свое облако в маленькие просторы маленькой цитадели. — Кого он заказал тебе?
— Тебя.
— Это я знаю, — отмахнулся Шаман и, наконец, на его лице проявилась хоть какая-то эмоция — он улыбнулся. — Кроме меня.
— Один помощник сенатора в США, наркоторговец из Афганистана и компьютерный инженер из Москвы.
— Компьютерный инженер?
— Да. Я навел справки через Ежа, он сказал, что тот очень перспективный ученый.
— Интересно. А Кеннеди случаем не ты…
— Нет, другой. Кто-то из Англии.
— Ясно. Когда ты собираешься умереть, Скорпион?
Шаман не переменил тембр голоса, а его лицо уже скрыли клубы дыма, но Скорпион и не надеялся, что на нем появятся какие-нибудь чувства. Хотя ждал какого-нибудь вопроса в этом роде, и уж точно ждал неожиданностей.
— Не скоро, — ответил Скорпион и убил окурок об пол.
— А ты не думаешь, что тебя постигнет такая же судьба, как меня?
— Я рассчитываю на это.
— Ты все еще слишком молод, Скорпион.
— А может, это ты слишком стар.
В мгновение весь дым в яранге просто перестал существовать. И не только он, но и запах мочи, и гарь из печки, а легким Скорпиона стало не по себе, потому что запахи убрало отсутствие в юрте воздуха. Стены на миг сжались, повинуясь ниоткуда взявшемуся вакууму, но уже в следующую секунду, полог втянуло внутрь, и помещение наполнилось свежим морозным кислородом.
— Забавно, — сказал Скорпион. — А теперь, как я понял, моя очередь спрашивать…
Глава 1
Удивительное существо скорпион. Его укус смертелен, а суть спрятана от мира в жесткий панцирь. Его душа настолько скрыта, что он не мучим угрызениями совести, не знаком с жалостью или состраданием, он вообще лишен чувств. Жало — его оружие. Проворное, быстрое, как мысль глупца. Смертоносное и неотвратимое. И ничто не может остановить жало скорпиона, если оно занеслось для удара. Ничто и никто не помешает ему вонзиться в цель. Никто, даже сам скорпион.
Хим Кесю — самурай, философ 15 века.
Скорпион идет по тротуару, окидывая окружающие высотки взором из-под солнцезащитных очков. Вокруг все заковал бетон, и отразили зеркала; у этого города именно такое сердце — каменное и отражающее все проблемы, кроме собственных. Сердце города жесткое, но все-таки не настолько, как то, что бьется в широкой груди Скорпиона. Он одет в обычный серый костюм и белую рубашку. Со стороны никто не усомниться — это простой служащий какой-нибудь фирмы, идущий на работу ранним утром. Может быть, вышел из дома пораньше, в надежде увидеть министра финансов — сегодня тот должен приехать на пресс-конференцию в небоскреб напротив здания газеты "День". Министр обещал прибыть к девяти, а уже без четверти — Скорпиону надо бы идти на "работу". Он идет. Причем на работу без каких-либо кавычек. Высокий, с блокнотом в правой руке и кейсом в левой — вылитый репортер. Еще бы карандаш за ухо заложил. Из нагрудного кармана торчит кончик диктофона, короче, журналюга. Может быть даже акула пера. Он поглядывает на часы, слегка переминаясь перед зданием газеты. Старательно делает вид, будто размышляет: а не подождать ли еще пяток минут, вдруг министр приедет пораньше; тогда можно взять легкое интервью первей всех, еще до конференции. В действительности, мысли его далеки, как Северный Полюс. Он просто ждет, когда придет нужный человек. Скорпион изображает журналиста, в ожидании настоящего журналиста. Вон того, что вылезает из такси. Толстенького коротышки в точно таких же очках. Он тоже одет по репортерской моде. Серые брюки, пиджак закинут на плечо, белая рубашка с закатанными рукавами, да подтяжки совершенно ему необходимые. В отличие от журналиста, Скорпион крепок, хоть и с брюшком. Сегодня он постригся, но обычно носит длинные волосы. Скорпион уже седеет, а коротышка вообще с лысиной. Да и костюм у Скорпиона от Кардена, а у журналиста дикая смесь разных марок, собранная в подчеркнуто небрежный ансамбль. Журналист непоследователен в одежде, наверное, надел, что подвернулось с утра под руку. Скорпион, напротив, купил костюм, рубашку, туфли и даже парфюм заранее, тщательно подобрав одно к другому. Со стороны не скажешь, но весь его антураж — результат четкого пугающего расчета. Почему пугающего? Потому что цель всему — убийство.
Единственное что связывает Скорпиона с журналистом — темные очки. Они действительно одинаковые. Дорогие итальянские. Журналист купил их в дорогом магазине, потому как жалел глаза, в отличие от подавляющего числа людей, предпочитавших носить китайский пластик. Наверное, он один из тех, кто носит очки всегда — даже когда небо заволакивают тучи. Хотя почему, наверное? Скорпион знал это точно. Он подождал пока журналист расплатиться с таксистом и пошел следом в здание редакции.
Коротышку звали Владимир Быков. Скорпион знал о нем почти все. Живет с любовницей в квартире на Речном Вокзале, любит пиво, никогда не опаздывает на работу, достаточно богат, чтобы не заботиться о здоровье, оставив это врачам. В жизни весельчак, но на странице газеты "День", его колонка так и сочится ядом. Она называется: "Красная тряпка", очевидно, этим намекая на фамилию Владимира. Острые политические статьи, облечение власти, борьба с ментами — эти темы пронизывают его творчество, как леска проходит через жемчужные бусы. Хотя все это, конечно, показуха. Владимир один из тех многочисленных бумагомарателей, что залезли на высокую сосну и кричат с нее только то, что приказали говорить люди, в начале пути одолжившие ему лестницу. Но Скорпиона это не интересовало. Ему Владимир нужен совсем для других целей.