Убийства по алфавиту
Шрифт:
– Того же типа, но не на той же самой.
Мистер Каст упрямо повторил:
– Это заговор!
– И справочники «ABC», которые были найдены в шкафу?
– Я ничего не знаю о них. Я думал, что все это чулки.
– Почему вы пометили галочкой фамилию миссис Ашер в том первом списке людей в Андовере?
– Потому что я решил начать с нее. С кого-то надо начинать.
– Да, это так. С кого-то надо начинать.
– Я не это имел в виду! – сказал мистер Каст. – Не то, что вы!..
– Но вы знаете, что я имел в виду?
Мистер Каст ничего не ответил. Он дрожал.
–
Его голос звучал торжествующе.
– Да, – сказал Пуаро. Его голос звучал размеренно, вкрадчиво. – Но это очень просто, не так ли, ошибиться на один день? И если вы настойчивый, самоуверенный человек, подобно мистеру Стрейнджу, то никогда не примете во внимание возможность быть неправым. Вы сказали, что будете настаивать… Он такого же склада. И в книге регистрации в отеле очень просто перепутать и написать неправильную дату, когда расписываетесь, – вероятно, никто сразу не заметит этого.
– Я в тот вечер играл в домино!
– Вы, наверное, очень хорошо играете в домино.
Мистер Каст немного оживился.
– Я… я… да, думаю, хорошо.
– Это очень затягивающая игра, не так ли, и требует большого умения?
– О, в ней столько вариантов, столько вариантов! Нам приходилось много играть в Сити, в обеденный перерыв. Вас бы поразило то, как совершенно незнакомые люди сходятся за игрой в домино. – Он усмехнулся. – Я помню одного человека, – я всегда помнил его, потому что он кое-что мне рассказал, – мы просто разговаривали за чашкой кофе и начали играть в домино. Да, спустя двадцать минут я почувствовал, что знаю этого человека всю жизнь.
– А что он вам рассказал?
Лицо мистера Каста помрачнело.
– Во мне все изменилось, отвратительно изменилось. Он предсказывал судьбу по рисунку на руке. И он показал мне свою руку и те линии, которые говорили, что он дважды будет тонуть, а он действительно дважды чуть не утонул. А затем он посмотрел на мою и предсказал мне удивительные вещи: что мне предстоит стать одним из самых знаменитых людей в Англии еще до того, как я умру. Сказал, что обо мне будет говорить вся страна. Но он сказал… он сказал….
Мистер Каст замолк, запнувшись…
– Да?
От пристального взгляда Пуаро исходил магнетизм. Мистер Каст посмотрел на него, оглянулся, потом еще раз оглянулся, словно зачарованный кролик.
– Он сказал… он сказал… похоже на то, что я могу умереть насильственной смертью, потом засмеялся и сказал, что это было просто шуткой с его стороны… – Он неожиданно замолчал. Глаза его уже не смотрели на Пуаро, а бегали по сторонам… – Моя голова… Я очень сильно страдаю от головной боли… Иногда боли бывают очень жестокими. А потом наступает пора, когда я не знаю… когда я не знаю…
Он замолк.
Пуаро наклонился вперед. Он говорил спокойно, но очень уверенно:
– Но вы знаете, не так ли, что вы совершили убийства?
Мистер Каст поднял глаза. Взгляд его был вполне спокоен и прям. Силы противодействия оставили его. Он выглядел странным в этом спокойствии.
– Да, – сказал он. – Я знаю.
– Но я прав, не так ли, – вы не знаете, почему прикончили их?
Мистер Каст покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Не знаю.
Глава 34
Пуаро объясняет
Мы сидели в напряжении и внимательно слушали заключительное объяснение Пуаро по этому делу.
– На всем протяжении этого дела, – говорил он, – меня беспокоил вопрос: почему? Гастингс сказал мне как-то, что дело закончено. Я ответил ему, что дело заключается в человеке! Эта тайна заключалась не в тайне убийств, а в тайне ABC. Почему он считал, что необходимо было совершать эти убийства? Почему он выбрал меня в качестве соперника?
Это не ответ, что человек был сумасшедшим. Сказать, что человек совершает безумство, потому что он безумен, – это просто невежественно и глупо. Сумасшедший так же логичен и рассудителен в своих действиях, как и нормальный человек: привержен своей индивидуальной, пристрастной точке зрения. Например, если человек настаивает на том, чтобы выйти и сесть на корточки в одной только набедренной повязке, то его поведение будет выглядеть крайне эксцентрично. Но стоит вам только узнать, что сам человек твердо убежден, что он Махатма Ганди, как его поведение становится совершенно приемлемым и логичным.
Что было важно в этом деле, так это представить ум, устроенный так, чтобы для него было логично и приемлемо совершить четыре или более убийств и заявить о них заранее письмами, адресованными Эркюлю Пуаро!
Мой друг Гастингс подтвердит вам, что с того момента, как я получил первое письмо, я был расстроен и обеспокоен. Мне сразу же показалось, что с этим письмом что-то не так.
– Вы были совершенно правы, – сухо произнес Франклин Кларк.
– Да. Но тогда, в самом начале, я совершил ошибку. Я позволил своим предчувствиям, моим очень сильным предчувствиям остаться на уровне простого впечатления. Я относился к ним, как будто это была интуиция. У уравновешенного, здравомыслящего ума не бывает такой вещи, как интуиция – вдохновенная догадка! Вы, конечно, можете догадываться – и догадка будет либо верная, либо ложная. Если она верна, то вы называете это интуицией. Если она ложная, то вы обычно больше не упоминаете о ней. Но то, что часто называют интуицией, на самом деле является впечатлением, основанным на логической дедукции или на опыте. Когда знаток чувствует, что что-то не так с картиной, или элементом мебели, или с подписью на чеке, он на самом деле основывает свое ощущение на множестве признаков и деталей. Ему нет необходимости вникать в них подробно, – его опыт избавляет его от этого, а результатом является определенное впечатление, что что-то не так. Но это не догадка – это впечатление, основанное на опыте.
Ну ладно, я признаю, что не оценил должным образом письмо. Оно встревожило меня. Я был убежден, что, как и утверждалось, убийство в Андовере произойдет. Я не ошибся. Не было никаких оснований и средств узнать, кто был тем человеком, который это совершил. Единственной возможностью было попытаться понять, что за человек это совершил.
У меня были определенные отправные точки: письмо, стиль преступления, жертва. Необходимо было выяснить мотив преступления, мотив написания письма.