Убийства в алфавитном порядке
Шрифт:
На этот раз старший сержант проявил себя прекрасно. Три дня он не вылезал из дома Червономейских. Задание оказалось нелегким, так как в доме была сделана тщательная уборка, а в теплицах работало много людей и они наверняка стерли все прежние отпечатки. Даже помазок и бритва, на которые так рассчитывал майор Зайончковский, были вымыты и спрятаны в шкаф. В двух местах Лемскому все же удалось наткнуться на отпечатки с двойной петлей, но они, к сожалению, оказались сильно повреждены и наполовину стерты.
С большим энтузиазмом он продолжал поиск. Наконец счастье улыбнулось технику-дактилоскописту.
Напыщенный как павлин, сержант доложил о выполнении задания и положил на рабочий стол Шливиньской свою работу.
Барбара сразу же распорядилась сфотографировать отпечатки, и уже в тот же день из Забегово в столицу было отправлено письмо. Главную комендатуру в Варшаве просили выяснить, нет ли подобных отпечатков в центральной картотеке, а также обратиться к советским властям с просьбой ответить на следующие вопросы: есть ли в списках немецких военнопленных фамилия Владислава Червономейского? Если да, то когда этого пленного освободили и принадлежат ли ему отпечатки пальцев, изображенные на прилагаемой фотографии. В письме также содержалась просьба в официальном порядке запросить из Франции информацию о репатрианте, который в 1948 году ликвидировал свое хозяйство под Лионом и вернулся в Польшу.
Теперь Шливиньской оставалось только ждать результатов своей работы.
Тем временем в Забегово воцарился полный покой. Дела маленького городка шли своим обычным путем. «Алфавитный убийца» не подавал признаков жизни. Люди, чьи фамилии начинались на «Е», немного успокоились, чему, кстати, весьма способствовала милиция, окружившая этих людей особым вниманием. Дантист Эмилианович, который после убийства Адама Делькота уехал из города, теперь вернулся и снова занялся столь доходной частной практикой.
Только один майор Станислав Зайончковский не скрывал своего пессимизма. На каждом инструктаже он предостерегал своих подчиненных, призывал к максимальной оперативности и осторожности. Капитан Полещук неоднократно настаивал на том, чтобы снять охрану с людей, чьи фамилии начинаются на «Е», – ему не хватало кадров для других операций. Но майор категорически возражал.
– Подождите, подождите, – повторял опытный офицер, – это еще не кончилось, убийца еще не под замком. Мы должны вести наблюдение днем и ночью.
Стоматологический случай
Казимир Эмилианович вполне обоснованно считался лучшим зубным врачом во всем городе. К нему будто бы даже приезжали из Катовице.
Одновременно с ростом клиентуры росли и заработки Эмилиановича. Несколько лет назад он купил участок рядом с одной из главных улиц Забегово и построил себе элегантную удобную виллу. Постройка учитывала профессию владельца. На первом этаже находились приемная с отдельным входом и большой стоматологический кабинет, оборудованный новейшими достижениями техники в области сверления зубов. Одна стена кабинета представляла собой сплошное окно, к которому было повернуто зубоврачебное кресло. Так что стоматолог имел отличное освещение, что, естественно, было важно в его работе.
Не жалея времени и труда, стоматолог защитил диссертацию. На калитке при входе в виллу, к большому удовольствию ее владельца, появилась черная мраморная табличка с золотыми буквами: «Д-р Казимир Эмилианович, стоматолог». Теперь уже каждый пациент знал, что к зубодеру следует обращаться очень уважительно – «пан доктор».
Число тех, кто хотел бы воспользоваться помощью дантиста, росло с каждым днем. Теперь уже для того, чтобы оказаться в застекленном кабинете доктора, нужно было иметь немалую протекцию или же записываться за две недели.
Однажды, когда приемная была битком набита пациентами, терпеливо ожидавшими своей очереди, а в кабинете в кресле сидела жена одного из городских воротил, внезапно раздался звук выстрела из пистолета и секундой позднее звон разбитого стекла. Доктор Эмилианович отреагировал мгновенно. Не успели осколки стекла упасть на пол, как доблестный дантист уже распластался на полу за массивным креслом. Раздался второй выстрел, и еще одно стекло разлетелось вдребезги.
Сотрудник милиции, который в соседней комнате охранял безопасность Эмилиановича, выскочил на улицу с оружием в руках, но никого не увидел. Милиционер смотрел вправо и влево, но улица была пуста. Выстрелы, по-видимому, прозвучали с площадки, расположенной напротив виллы. Эта площадка, еще не застроенная, была огорожена высоким забором из сетки, в глубине ее росли два больших дерева и несколько кустов.
Милиционеру ничего не оставалось, как уведомить о случившемся комендатуру милиции. Она находилась у соседнего перекрестка, за углом. Меньше чем через пять минут на месте происшествия появился майор Зайончковский вместе с группой своих подопечных.
Стоматолог продолжал прятаться за креслом. Милиции с трудом удалось уговорить его оторваться наконец от пола, так как опасность давно миновала.
В ходе тщательного осмотра места происшествия были найдены две пистолетные гильзы. По месту их расположения можно было с большой долей уверенности судить, что стрелявший стоял за деревом как раз напротив большого окна, за которым он видел работающего дантиста. На счастье последнего, преступник сильно промахнулся. Обе пули прошли значительно выше, по крайней мере метра на полтора, над головой врача, наклонившегося над пациенткой. От стрельбы пострадали только окна.
Покушение было подготовлено обстоятельно. Сетка в задней части площадки была разрезана и отогнутый край прижат палкой, чтобы у преступника не было помех в запланированном отходе. Площадка своей задней частью граничила с другой, также не застроенной площадкой без забора, а та в свою очередь выходила сразу на две застраивающиеся улицы.
Площадка, с которой стреляли, заросла высокой травой. Без труда удалось определить обратный путь преступника вплоть до дыры в сетке. Но это ничего не давало. Отпечатков следов, пригодных для изготовления гипсовых слепков, не нашлось. Можно было лишь догадываться, что у преступника сравнительно небольшая нога и, скорее всего, малый рост.