Убийственная красота
Шрифт:
— А теперь они появились?
— Да! Наука не стоит на месте. За рубежом, где этот метод применяется пару десятков лет, появились публикации о возможных отдаленных последствиях. Вот например, Рональд Рейган делал себе подобную операцию. И что мы видим теперь? В каком он состоянии, знаете? Словно годовалое дитя. Болезнь Альцгеймера. А главная заповедь врача — не навреди! Основной принцип внедрения нового препарата — безопасность! А потом уже эффективность.
— И вы запретили Нестерову работать?
— Мы каждый год проводим контроль серий препарата, который выпускает и использует Анатолий Иванович. В этом году требования ужесточились. Мы сообщили об этом в Лицензионную
— И что последовало дальше?
— Нестеров как с цепи сорвался. Прибежал ко мне в кабинет. Кричал, что, дескать, в порошок сотрет. И меня, и Климовича. Все эти угрозы повторялись в течение двух месяцев. И вот видите…
— Он вообще неуравновешенный человек, этот Нестеров?
— Да, в общем-то, слишком спокойным его не назовешь.
— Вы знаете, что накануне того дня, когда вы обнаружили взрывчатку, он попал в больницу по «скорой»?
— Ну и что? — Литвинов на секунду смешался, сделал глоток кофе и продолжил: — Во-первых, он действительно мог нервничать, замышляя убийство. И не сам же он его готовил! Смешно. Сейчас человека убрать ничего не стоит. Вернее, стоит очень дешево. Бомжа можно нанять. Стукнут по голове — и конец.
— Действительно, а что же было не нанять? — как бы про себя осведомился Турецкий.
— Вы меня спрашиваете? — взвился вдруг Литвинов. — Почему я живой перед вами? Ну извините, что не убили! Может, с трупами легче разбираться. Труп уже ничего не скажет! Можно свою версию сочинить!
Александр внимательно смотрел на Литвинова, выдавшего «свечку».
— Это вы извините, я не хотел вас обидеть! — миролюбиво промолвил он. — Просто вы человек умный, я пытаюсь вместе с вами рассуждать, — глядя на гладкую поверхность стола, продолжил он. — Я не понимаю вот чего: зачем Нестерову идти на убийство? Что уж он, такой уголовник потенциальный? Ведь если два года тому назад некто очень-очень влиятельный помог ему открыть свою клинику, то почему же этот «некто» не помог ему еще раз, два года спустя?
— Потому что этот человек уже прошел курс лечения у Нестерова. Ему лет на десять хватит, а больше и не надо — столько не живут. А сделанная услуга ничего не стоит, вы разве не знаете? И потом: это он два года тому назад был очень-очень влиятельным. А теперь уже не очень-очень, понимаете? И что вы думаете, заказ на убийство только уголовники дают? А как жены добропорядочные мужей заказывают? И наоборот? А партнеры по бизнесу? Вы разве не знаете, как это бывает? Приличные люди заказывают других приличных людей! — Литвинов почти кричал.
Турецкий вскинул глаза. На лице хозяина выступили красные пятна. В комнату влетела Марина Ильинична.
— Марат, еще кофе подать? — страдальческим голосом спросила она.
— Нет, Мариша, спасибо, — глухо ответил Литвинов.
— А вам? — Женщина перевела взгляд на Турецкого. Глаза чернели дулами артиллерийских орудий.
— Нет-нет. Мы закончили.
Турецкий поднялся.
— Благодарю вас за беседу, Марат Игоревич. А вас, Марина Ильинична, за превосходный кофе. Если в ходе следствия у меня возникнут еще какие-либо вопросы, надеюсь, вы не откажетесь на них ответить. Возможно, в ближайшие дни вас побеспокоят наши оперативники и следователи, мало ли что нужно будет уточнить, так что заранее прошу извинить за беспокойство. В наших общих интересах скорее выявить и обезвредить преступника. Или преступников.
Марина Ильинична неожиданно всхлипнула.
— Боже мой, когда же это кончится! — сквозь слезы простонала она.
— Мариша, я прошу тебя! — вскричал Литвинов, обнимая жену.
— Нет, подожди, Марат! — Женщина вырвалась и приблизилась к Турецкому.
«Сейчас укусит», — испугался было Александр.
— Сколько нас будут мучить?! — прокричала Марина ему в лицо. — Сначала два месяца угроз, шантажа, телефонных пыток! Он звонил нам днем, по ночам. Почти каждую ночь, в три часа — я время запомнила! Потому что это изо дня в день повторялось! И всегда одна и та же фраза: «Я тебя, Литвинов, в порошок сотру!» От него не было покоя. Марат ходил весь издерганный! Потом мы обнаружили эту коробку, а следователь, который был до вас, он все это рассматривал как чью-то шутку неудачную! Он ничего не принял всерьез! Марату даже охрану не предложили! Мы написали в Генпрокуратуру, и опять ничего — как в вату! Пока не убили человека, никто не шелохнулся! А этим человеком мог быть Марат! Если бы его убили, я бы… со мной бы… — Женщина разрыдалась, уткнувшись в грудь мужа.
— Тише, Мариша, успокойся.
— Марина Ильинична, я понимаю вашу тревогу за мужа и уверяю вас, что будет сделано все, чтобы разобраться в этом деле и наказать виновных. Это я вам обещаю, — твердо произнес Турецкий и вышел в прихожую.
— Я вас провожу, — воскликнул Литвинов, усадив жену на диван и выходя вслед за Турецким. — Вы ее, пожалуйста, извините. Она вся извелась за это время.
— Я понимаю, — кивнул Александр. — Извините и вы меня. Работа у меня такая. Приходится иногда наступать на больные мозоли.
Уже выйдя из квартиры, Турецкий спросил у стоящего в дверях Литвинова:
— Так где же висело это взрывное устройство?
— Вот здесь, справа. — Литвинов поднял руку, указал на бледное меловое пятно на стене.
— Справа от кого? — чуть улыбнулся Турецкий.
— От меня.
— А от меня получается слева! Вот она, теория относительности в действии! — Турецкий еще раз улыбнулся и исчез в кабине лифта.
Бороздя просторы московских проспектов, Саша думал о Литвинове. Что ж, визит удался. Что уяснил для себя Александр? Литвинов беспринципен: то выдает разрешение на работу, то не выдает и нервничает, когда его в этом уличают. А может быть, и продажен. Обстановочка в квартире говорит сама за себя. Надо будет побывать в институте. Благо это рядом, Сивцев Вражек. Дальше. Литвинов уверен, что убийца — Нестеров. Или желает убедить в этом Турецкого. Вон какую тираду выдал про заказные убийства. Получается, что каждый может убить каждого. В жизни что-то такого пока не наблюдается. К счастью. Вообще производит впечатление человека неискреннего, что-то скрывающего.
Вот кто понравился Турецкому, так это жена Литвинова, некрасивая Марина Ильинична. Она была совершенно искренна. И мужа своего любит без памяти, это видно невооруженным глазом. Впрочем, при такой ужасающей некрасивости единственная возможность удержать красавца мужа (а Литвинов, пожалуй, красавец — в опереточном варианте) — это безусловная и бесконечная преданность.
…А у тебя, Турецкий, жена красавица и умница. И тоже бесконечно тебе предана… И куда ты сейчас направляешься? Домой? Нет. Может быть, по служебным делам? К предполагаемому преступнику Нестерову? Тоже нет. Нестеров от правосудия не скрывается. Оставим его на завтра. Вот его-то интересно посмотреть на рабочем месте. Что там за ужасы такие с эмбрионами, прости Господи! Так куда же направляешь ты своего усталого коня, амигос? Уже вечер. Но еще не ночь. Время свиданий…