Убийственная тень
Шрифт:
– Выпьешь чего-нибудь?
– Нет, спасибо. Я уже выпил.
Она провела его в гостиную, поспешно выключила радио и молча уставилась на Алана.
– Что случилось-то?
Он повернулся к ней, и красные, опухшие глаза опять увлажнились.
– Ничего особенного. Джим и Суон… они теперь вместе.
– Как
– Ну, трахаются. Устраивает?
Это было так неожиданно и невероятно, что в другое время Эйприл наверняка бы расхохоталась. Но в тот момент, увидев безысходность на лице Алана, почувствовала, что умирает.
– Ты что, с ума сошел?
– Я их видел, Эйприл.
– Где?
Алан почти упал на стул, поставил на столешницу локоть и запустил пятерню в спутанные волосы. Заговорил он, не глядя ей в глаза, и она поняла, что это не из малодушия, а из боязни причинить ей боль.
– Ехал из гольф-клуба. Остановился на светофоре, смотрю: фургон Джима стоит перед мотелем «Трепещущие крылышки». Когда проезжал мимо, как раз и увидел, как они вдвоем выходят из номера.
– И что ты?..
Он наконец взглянул на нее. В его глазах она прочитала приговор всем своим мечтам.
– Я – ничего. Остановился, а больше ни на что сил не было. Я даже не видел, как они уезжали. Должно быть, просто умер, и ты теперь говоришь с моим призраком.
А ты – с моим, подумала она.
Эйприл почувствовала, как ее маленький, девический мирок в одночасье обрушился. Она сомневалась, что найдет в себе силы собрать обломки и выстроить из них человека, женщину. Она села за стол против Алана. Он взял ее руку и сжал в своей. Крепко, больно, по-дружески.
И она, ничуть не стесняясь, позволила слезам хлынуть из глаз.
– Джим знает про тебя?
– Нет, я завтра собиралась ему сказать. Но теперь это вряд ли имеет смысл.
– И что ты думаешь делать?
Эйприл, по своему обыкновению, сказала правду – иначе не умела:
– Не знаю. Честное слово, не знаю.
После того вечера Эйприл видела Джима всего один раз. Просто чтобы удостовериться в том, что он разбил ей жизнь.
И больше – ни разу за десять лет.
На столе заверещал мобильный, оторвав ее от воспоминаний. Она взяла его, нажала кнопку.
И услышала вечное
– Мам, ты не представляешь!
– Вчера я тоже не представляла.
– Да нет, вчера – это не то! Карел достроил лодку и завтра хочет ее испытать на озере Пауэлл. Можно мы с ним? – Секундное молчание, за ним финальное стаккато: – Ну, мам, ну можно? Ну, мам, ну, мам, ну, мам, ну с сахарком!
С сахарком! Это была их старая шутка, еще с тех пор, когда он под стол пешком ходил, а теперь научился вытаскивать ловко, точно фокусник из рукава, чтобы уломать ее на что-нибудь.
И Эйприл, не удержавшись, рассмеялась. А потом ответила без особой уверенности:
– Завтра с утра у меня работа.
– Ну и что? Я поеду с тобой, подожду тебя в машине, а потом сразу на озеро, как в прошлый раз. Карелу прицеп с лодкой тащить, он все равно раньше нас не успеет.
– Не знаю. Вечером все обсудим.
Но по ее тону Сеймур понял, что это безоговорочное «да».
– Ура! Здорово, мам! Спасибо с сахарком!
– Знаю, что ты вымогатель, и все равно люблю!
– Я тебя тоже! Ты у меня суперкласс!
Эйприл нажала кнопку отбоя, но еще некоторое время смотрела на дисплей, как будто видя на нем улыбку сына.
Их сосед Карел Торенс недавно купил сборную лодку. Сеймур целыми днями торчал у него в гараже, принимая живейшее участие в сборке. И вот настало время спуска на воду.
Поверх лица Сеймура на экране нарисовался портрет Карела.
Единственный владелец риелторской конторы «Коконино», холост, весьма состоятелен, в большой дружбе с Сеймуром и влюблен в нее. В общем и целом неплохой парень. Типичный американец, без пороков, без странностей, без неприятных сюрпризов. Вполне подходящий человек для жизни: на него можно не только опереться, но и переложить на его плечи все свои заботы.
Иногда она так и делает. Не без угрызений совести, но все же делает. Просит присмотреть за домом, когда они уезжают отдыхать, оставляет на него Сеймура, когда больше не на кого. И он, и мальчик только рады этому, а у нее самой душа спокойна, хотя она и понимает, что не слишком красиво пользоваться чувствами человека, который пока не делал ей никаких предложений.
Она с замиранием сердца ждет, когда он решится, не потому, что ей так уж этого хочется, а потому, что не знает, как ответить. Много раз она твердила себе, что это был бы правильный выбор; еще два дня назад твердила…
Но случилось неожиданное.
Тот, кого она уже и не надеялась увидеть, вдруг вновь появился на горизонте. Когда она очутилась перед ним во дворе Калеба, ее всю, от макушки до пят, обдало жаркой волной, и она только молилась всем ангелам небесным, чтобы наружу не вышло ни грана того кошмара, что разверзся у нее внутри.
Ей вспомнился встревоженный вопрос Коринны.
Тот самый Джим Маккензи?..
Эйприл положила руки на стол и уткнулась в ладони, радуясь, что никто ее не видит.