Убийственная тень

Фалетти Джорджо

Джим смотрел в глаза Эйприл, как будто они остались единственным оплотом реальности в этом мире.

– Бедная девочка решила посмотреть, где жил Калеб. Она только-только отошла от меня, свернула за угол дома, как вдруг Немой Джо начал выть. И почти тотчас же она завизжала. Дай бог мне вовек больше не услышать такого визга. Я даже понять ничего не успел. Полминуты – и ее нет.

Эйприл вскочила со стула, как будто в нем была пружина.

– Ну, знаете! Вы что, сговорились скормить мне этот бред? Стало быть, у нас появился убийца, который в один миг перемалывает

жертвам кости и мгновенно исчезает в никуда? А вдобавок собака своим воем возвещает его появление?

– Да.

Все трое синхронно повернулись к Чарли. От односложного слова, подброшенного стариком в огонь дискуссии, время в комнате будто остановилось. До сих пор старый индеец молчал. От Чарльза Филина Бигая всем сразу хотелось отвести взгляд – не потому, что он был недостоин внимания, а потому, что никогда не старался его привлечь. Теперь же три пары глаз взирали на него как на оракула.

Старик пробормотал что-то на языке дене. Как и недавно в подвале Калеба, Джим не разобрал всей фразы, а лишь выхватил из нее два слова.

Первое – nahasdz'a'an – он уже слышал. На языке навахов это «земля»; второе – biy'a'azh – означает «дитя», но только если к ребенку обращается мать.

– Что ты сказал, Bid'a''i?

Чарли показал на золотой слиток.

– Сосуд Земли. Я не думал, что он есть на самом деле.

Он несколько мгновений сосредоточенно размышлял и словно бы не верил собственным мыслям. Потом решился и перевел их в слова, похожие на бред:

– Я слышал про него. Эту легенду даже шаманы пересказывали друг другу шепотом. Думаю, им тоже не верилось. Однако вот он передо мной. Говорят, что его ценность вовсе не в золоте, из которого он сделан, а в том, что он собой представляет. Предвестие смерти.

Джим вдруг понял, отчего Чарли так часто уединялся в пустыне и отчего так редко высказывался. Его слова внушали всем ощущение простора, в каком бы узком помещении он ни находился.

Вот дурак, и как он раньше не догадался.

– Так ты шаман?

Старик усмехнулся, но усмешка тут же спряталась в морщинах.

– Это власть былых времен, Три Человека. Она сошла на нет от злоупотреблений. Никто уже не верит в эти глупости. Нынешних демонов не победишь горсткой крашеного песка и амулетами.

Роберт в нетерпении прервал запоздалые откровения Джима и Чарли. Он полицейский, ему по должности полагается стоять обеими ногами на грешной земле.

– Извини, Чарли, ты говоришь, это предвестие смерти. Но предвестие – дело будущего, а у нас уже сейчас три трупа. Что этот сосуд на самом деле собой представляет и какое отношение имеет к трем убийствам?

– Сосуд этот священный. И зловещий.

Полицейский решил не углубляться в шаманские дебри и сосредоточился на более конкретном аспекте:

– По-твоему, как он попал Калебу в руки?

Чарли слегка покачал головой.

– Понятия не имею.

Тогда Роберт взял на себя труд суммировать факты для всех присутствующих. Он встал со стула, прислонился к шкафу сбоку от

стола и начал загибать пальцы. Джим понял, что это его маленький ритуал, уловка, помогающая сосредоточиться.

Первый палец…

– Билл Фрайхарт видел Калеба утром накануне смерти. По его словам, Калеб выглядел подавленным. Билл не случайно подчеркнул это. Калеб приехал на пикапе, а в горы отправился пешком. С собой он взял пса, а также лук и стрелы, якобы поохотиться хотел. Но без особой надежды, как отметил Билл. За машиной он не вернулся. Билла это не встревожило, поскольку такое бывало и прежде.

Теперь Роберт смотрел в пол, как бы разговаривая с самим собой.

Второй палец…

– Днем он позвонил своей подруге и был на седьмом небе. Сказал, что все финансовые трудности для него позади, и даже пригласил ее в Лас-Вегас на уик-энд. У него, по его словам, скоро появятся большие деньги. Вскоре после этого он был убит.

Третий палец…

– Это означает, что бедняга нашел сосуд где-то в горах в тот самый день. И по всей вероятности, это место находится ближе к его дому, чем к ранчо, раз он решил вернуться домой пешком.

Эйприл избавила его от необходимости загибать четвертый палец.

– Да, но какова связь между сосудом и смертью двух других, Чарли?

Джим знал, что старик больше склонен к обмену взглядами, нежели словами. Видимо, поэтому Чарли отвел глаза, как бы сожалея, что слишком разговорился.

– Я знаю только то, что связано с легендой, а ей пятьсот лет. – Он положил на старое одеяло руку, которой, казалось, лет было не меньше. – Это одеяло вождя. Судя по узору, вождь обладал великой властью, но племя уважало его не только за это. Больше я ничего не могу сказать, пока не увижу место, где Калеб нашел сосуд.

Роберт взмахнул рукой – должно быть, этот жест задумывался как насмешливый, но вышел беспомощным.

– Ну да. Будь у меня тысяча человек и две недели сроку, мы бы просеяли сквозь сито эти горы. А шеф ни в коем случае не велит привлекать лишних людей: боится, что от смеха СМИ начнется разложение в наших рядах.

Чарли поглаживал ладонью индейское одеяло. Как бывало и прежде, его слова породили новый взрыв тишины:

– Есть один способ найти то место. – Он обвел взглядом присутствующих, впервые, как показалось Джиму, не опасаясь привлечь к себе внимание. – Калеб был не один, когда нашел его.

Джим начал понимать мысль старика и его намерения.

– Собака. Он был с собакой.

Куда яснее, но Джим все равно озадаченно нахмурился.

– Не хочу тебя разочаровывать, Чарли, но я бы не слишком полагался на Немого Джо.

Словно поняв, что речь идет о нем, пес высунул морду из кухни и застыл на пороге в нерешительности: то ли вернуться на лежанку и явить людям свое полнейшее равнодушие, то ли развенчать пессимистический прогноз Джима. Наконец он решился. Спокойной, вихлявой походкой он прошествовал в центр гостиной, уселся на пол перед Джимом и выжидательно посмотрел на него.