Убийственно прекрасная
Шрифт:
— Нет, когда дело касается нашей маленькой Мисс-Зеленые-Глазки.
— Увы, тут мне трудно с собой справиться. Все дело в том, что она напоминает мне тебя.
— Я должна считать это комплиментом? То, что ты сейчас сказал? — Лаки усмехнулась.
— А что тебе не нравится? — спросил Ленни. — Наша Макс красива, умна, неуправляема и склонна к авантюрам. Это твой портрет в молодости… да и в зрелости тоже, поэтому, пожалуйста, считай мои слова комплиментом и не будь слишком строга к дочери.
— Господи! — Лаки покачала головой. — Эта соплячка вертит тобой как хочет!
— Хорошо, я понял. А теперь — поспеши. Тебе ведь нужно достраивать отель.
Макс вздохнула с облегчением, узнав, что Лаки нет дома и что ей придется иметь дело с отцом. На такой подарок судьбы она и не рассчитывала. Отец был таким добрым, таким спокойным, а главное — он всегда старался ее понять. Историю насчет грабителей, попытавшихся завладеть ее «БМВ», он, во всяком случае, проглотил и даже не стал задавать слишком много вопросов. Ленни сразу же позвонил своей помощнице и велел ей купить Макс новый телефон и новый ноутбук, аннулировать кредитные карточки и заменить водительские права. Он даже достал из стола запасные ключи от машины. Нет, Ленни, определенно, был самым лучшим отцом на свете.
Ах, если бы Лаки могла быть такой же! Но чего нет — того нет. Макс не сомневалась: Лаки сразу бы поняла, что она врет. С таким чутьем она с успехом могла бы заменить собой пресловутый «детектор лжи».
— Мне очень жаль, малыш, но Лаки велела тебе сидеть дома, — сказал ей Ленни, отводя взгляд. — Мне нужно ехать на совещание, так что не подводи меня, о’кей? Я думаю, в своей комнате тебе сидеть не обязательно, но из дома, пожалуйста, не уходи, договорились?
— На меня напали, меня ограбили, и я же теперь оказалась под домашним арестом! — возмутилась Макс. — Где же справедливость?!
— Извини, но так велела твоя мать.
— С каких это пор Лаки тебе приказывает?
— Прикуси язычок, малыш, и не испытывай мое терпение. Лучше не испытывай, а то как рассержусь!
— Ну ладно, па, спасибо. Я никуда не уйду. — И, напустив на себя вид невинно страдающей жертвы, Макс поднялась к себе. Там она бросилась на кровать и стала мечтать о Тузе. Макс рассказала о нем Куки и Гарри, но никто из них не заинтересовался романтическим красавцем с ямочкой на подбородке. Куда больше занимали их сигареты с травкой и подробности, касающиеся интернет-маньяка. Бр-р-р. Каждый раз, когда Макс вспоминала о нем, ее пробирала невольная дрожь.
Впрочем, теперь, когда страшное приключение осталось позади и она была дома, в безопасности, все происшедшее казалось ей нереальным, словно она выдумала его или увидела во сне. Только лодыжка, которая начинала понемногу подживать, да расцарапанный бок напоминали Макс о том, что все это случилось на самом деле и что интернет-маньяк действительно существовал. В том, что он настоящий маньяк, Макс не сомневалась: Грант (шли как там его звали на самом деле) говорил и вел себя как форменный псих. Страшно подумать, чем бы все могло закончиться, если бы им с Тузом не посчастливилось сбежать.
Потом Макс подумала
Нет уж, лучше соврать. К тому же Макс уже рассказала Ленни, как на нее напали грабители, пытавшиеся завладеть машиной, как она перехитрила их, а потом долго пряталась в лесу, из-за чего ей так и не удалось вернуться домой в воскресенье. Менять свои «показания» она не собиралась.
Жаль, конечно, что ничего лучшего ей не пришло в голову, но теперь уже ничего не поделаешь.
62
К счастью, сегодняшние съемки должны были проходить на натуре, а не в студии, поэтому Билли надеялся, что ему удастся обойтись без новой ссоры с Алексом. Извиняться перед режиссером он в любом случае не собирался — это его решение было твердым, как скала.
Съемочную площадку двойным кольцом окружили охранники, отгонявшие ретивых папарацци, и несколько полицейских, сдерживавших любопытных прохожих, поэтому Билли, вытянувшись в удобном кресле, поставленном для него позади съемочной камеры, чувствовал себя вполне комфортно.
— Она тебе еще не звонила? — спросил Кевин, останавливаясь рядом с креслом.
— Кто? — Билли притворился удивленным, хотя отлично понял, кого имеет в виду приятель.
— Девчонка, которая наградила тебя мандавошками, — ответил Кевин, жуя морковку.
— Хватит напоминать мне об этой гадости! — резко сказал Билли и нахмурился. — Она, кстати, утверждает, что у нее все было в порядке.
— Тогда откуда же они взялись?
— Ну а я почем знаю?! — Билли раздраженно дернул плечом.
— Может, ты заразился от Винес? — прищурился Кевин.
— Не говори ерунды.
— Почему — ерунды? В жизни всякое бывает.
— Ну, не знаю… Винес не стала бы мне изменять.
— Ты уверен?
— Абсолютно. — Билли посмотрел на него. — Ты, кажется, разочарован?
— Да нет, в общем-то… Ей приходится сдерживаться, потому что иначе…
— Иначе — что?
— Сам посуди: ты — ее молодой жеребец, и она не станет сердить тебя, пока… пока ей не надоест кататься.
— Слушай, сколько раз я тебя просил: прекрати эти шуточки насчет «жеребца»!
— Я могу, конечно, прекратить, только мне кажется, что вы с Винес и без моих шуточек недолго продержитесь. До флердоранжа, во всяком случае, дело у вас вряд ли дойдет. Ты никогда не задумывался о том, что, когда тебе будет сорок, Винес стукнет пятьдесят три?
— Этим ты занимался весь день? — Билли прищурился. — Сидел и выдумывал всякую чушь? Знаешь что: не лезь-ка ты в мои дела, ладно?
— Твои дела — это мои дела, — парировал Кевин и откусил морковку, заменявшую ему сигареты. — Я твой друг. Ты платишь мне, чтобы я был твоим другом, разве не так?