Убийственное кружево орхидей

Баскова Ольга

– Как мне вам помочь? – спросил Саша.

Доктор посмотрел на него полными боли глазами:

– Позови медсестру со второго этажа. Она поможет мне продержаться до завтра… А завтра придут мои врачи… – с его лица градом катился пот.

– Почему вы не хотите вызвать «Скорую»? – удивился Александр.

– Потому что мне придется давать объяснения по поводу этого огнестрела… А это повредит моему другу… – пояснил Кошкаров, переводя дыхание.

– Кто эти люди? – спросил Пименов.

Врач заморгал ресницами:

– Разве тебе они незнакомы?

– Я впервые их вижу и никогда с ними не пересекался. Сегодня вы узнали обо мне всю правду. И больше мне добавить

нечего.

– Это брат Федосеева, – простонал Кошкаров.

Журналист хлопнул себя по лбу и помчался на второй этаж. Человек истекает кровью, а он пытается выудить у него побольше сведений! Пожилая медсестра мирно дремала в ординаторской. Наверное, на втором этаже не было тяжелых больных. Сон старушки оказался таким крепким, что она даже не услышала выстрела.

– Скорее к Алексею Семеновичу! – закричал ей прямо в ухо журналист.

Она села на койке, растерянно глядя на него.

– Он ранен! На больницу совершено нападение. Похищен один из ваших пациентов! – затормошил ее Пименов.

К удивлению Пименова, женщина сконцентрировалась очень быстро. Вдвоем они бегом спустились на первый этаж. Вид окровавленного Кошкарова поразил ее:

– Алексей Семенович, нужно «Скорую» вызвать.

– Нет! – исступленно заорал Кошкаров из последних сил. – Звони Петру и Марии. Пусть приедут немедленно. Если мне нужна операция, пусть ее сделают здесь.

Женщина замерла в недоумении:

– Но…

– Никаких «но»! За молчание вы все получите премии… – вымолвил врач.

Медсестра побежала к телефону. Журналист склонился над Кошкаровым.

– Куда могли отвезти Ажидамова? Он хочет отомстить ему за смерть семьи своего брата?

Алексей Семенович на миг сжал кулаки:

– Этот гад приходил к нему и требовал чего-то странного. Во всяком случае, мой друг ничего не понял. – Его тонкая рука с испачканными кровью пальцами потянулась к Пименову. – Чует мое сердце, его будут пытать…

– Куда его могли отвезти? – повторил Александр.

Кошкаров тяжело задышал:

– У брата Федосеева есть яхта «Паллада», она стоит в порту Осоковой бухты. Думаю, моего приятеля будут мучить там, а потом, если мы не успеем его спасти, просто выбросят в море… Поспеши! – Он изо всех сил пытался не потерять сознание. – Там, в моем кабинете, в тумбочке, деньги… Возьми все…

– Но мне не нужно…

– Не спорь! Тебе предстоит опасное дело, они тебе понадобятся… пригодятся…

К ним уже спешила медсестра:

– Я вызвала всю нашу бригаду! Они в пути.

Кошкаров кивнул и потерял сознание. Александр немного подумал и отправился в его кабинет. В тумбочке лежала внушительная пачка денег. Журналист сунул ее в карман. Возможно, Кошкаров знал, о чем говорил. Деньги часто выручают… Кивнув медсестре, даже не спросившей, что он здесь делает, Александр вышел из клиники. Возле будки стонал раненый охранник. Он не прошел школу горячих точек, и ему досталось по полной программе.

Пименов успокоил себя мыслью, что вызванная бригада окажет квалифицированную помощь обоим.

* * *

Осоковский порт находился в получасе езды от клиники, в Осоковской же бухте. Александр поймал такси и приказал водителю отвезти его как можно быстрее, пообещав хорошо заплатить. А что? Деньги теперь у него были, и в большом количестве. И шофер постарался выполнить свою миссию так, чтобы клиент остался доволен. Они домчались до порта гораздо быстрее, чем рассчитывал Пименов. Водитель получил солидное вознаграждение и на прощание дружески посигналил клиенту.

Осоковская бухта уютно расположилась между бухтой Кочевников и бухтой

Круглой, вместе с которыми она образовала так называемую Двойную бухту. Из всех трех бухт Осоковская считалась самой подходящей для судоходства. Ее скалистый берег возвышался над морем, к которому вели пологие спуски. Пименов, как журналист, знал: такое название это место получило не случайно. С давних времен здесь был пустынный берег, поросший мелким кустарником, камышом и осокой. Осока росла тут в изобилии, в отличие от других южноморских бухт. И жители не оставили это без внимания. В пятидесятых годах здесь возник рыбацкий поселок, со временем выросший в Южноморский рыбный порт. Осока потихоньку исчезала, ее вытесняли причалы порта, но горожане по-прежнему любили это место.

Вдоль всего длинного побережья Осоковской бухты, от мыса Восточного до мыса Песчаного, по обеим сторонам порта тянулись «дикие» пляжи. «Дикие» пляжи – это километры тишины, умиротворения, чистой воды, невысоких скал с пологими спусками к берегу – узкими полосами из крупных валунов и гальки. Настоящие райские местечки для не самых больших любителей песчаных пляжей, считающих, что песок только мутит волны, и предпочитающих купаться в кристально чистой воде. Они расчистили от камней пути к морю и приезжали сюда не только с целью окунуться, но и чтобы поставить палатки и разжечь костры, побыть подольше у моря… Пименов тоже любил эти места. Здесь можно было посидеть в одиночестве – слиться с природой; пройтись по берегу, собирая полевые цветы – такие букетики очень любила мама… Вот и сейчас, стоя перед закрытыми воротами порта, Саша вдыхал неповторимый аромат побережья – смесь запахов моря и полевых цветов.

Теплая южная ночь навевала истому. Александр старался всеми силами побороть это состояние. Ему требуется проникнуть на территорию порта, а это не так-то легко сделать. Некогда крупный и мощный порт в девяностых годах начал хиреть. В начале «нулевых» все распалось на отдельные акционерные общества. Тем не менее вдоль берега еще сохранились полуразрушенные сараи, прежде служившие складами, и ветхие пристани, где еще можно было держать мелкие суда. Федосеев поставил в бухте свою «Палладу», пользуясь ею как для прогулок по акватории, так и для рыбной ловли и устройства вечеринок. Пименов подкрался поближе к яхте. На палубе, у сходен, стоял загорелый мордоворот с бегавшими по сторонам светло-голубыми глазками. Его мясистые щеки покрывала трехдневная щетина. Распахнутый ворот черной рубашки открывал его могучую шею, когда-то белые брюки и каскетка яхтсмена, сдвинутая на правую бровь, делали его еще более непривлекательным. Этот человек, Борис Карташев, являлся одним из первых помощников брата погибшего Федосеева – Анатолия, и не гнушался самой грязной работой. Знакомые предпринимателя считали Бориса опасным типом. А как иначе относиться к парню, у которого в кармане всегда имелся нож? Его побаивался даже покойный Иван Федосеев, неоднократно говоривший своему брату Анатолию: «Зачем тебе эта горилла?» – «Эта, как ты выражаешься, горилла всегда справляется с любыми поручениями», – парировал Анатолий…

Александр крадучись пробирался ближе к борту. Он увидел, как из помещения вышел Анатолий.

– Я еще не поглядел на нашего гостя, – усмехнулся он. – Ты пообщался с ним?

Подобие улыбки искривило тонкие губы Бориса:

– А как же!

Его тон, видимо, не понравился хозяину.

– Он жив? – резко спросил Федосеев.

– Конечно.

– Куда ты его поместил?

– В нижнюю каюту для персонала, – ответил Борис.

– Пойду взгляну на него, – сухо отозвался Анатолий. – Ты не переборщил?