Убийственное меню [P.S. Любимый, завтра я тебя убью]
Шрифт:
— Прекрасно попадёт и сразу бросится в кухню. Так я заклинаю вас, Хелена, не дайте ей ни кусочка съесть! Из рук вырывайте, изо рта вынимайте, только бы ничего не проглотила.
— Боже ж ты мой… Да как я могу? И почему?
— Тихо! С сегодняшнего дня она худеет. На диету села, понятно? И мы с вами должны не дать ей объедаться, как она привыкла. Я не могу бросить машину, вот и прошу вас — не пускайте её домой или хотя бы в кухню до моего возвращения. Чтобы ни кусочка не съела! Разве что пёрышко лука или листик салата. Нет, от лука аппетит ещё больше разыграется, она не выдержит. Не найдётся ли в доме
— Ну, знаете…
— Тогда напустите на неё дядю, пусть с ней поговорит. О чем угодно, лишь бы она не ела.
Кухарка покосилась на хозяина, который терпеливо ждал, когда освободится телефон, явно собираясь звонить. До умной женщины дошло. Хозяйка немного поголодает, а хозяину не обязательно обо всем знать.
— Не беспокойтесь, Юстинка, что-нибудь придумаю. Без лука.
Из услышанных обрывков разговора Кароль понял лишь одно: жена опять что-то отмочила и по неведомой причине бродит в окрестностях дома. Наверняка заблудилась с непривычки. При чем здесь лук — не понял. Хеленку расспросить не успел: положив трубку, та стремительно засеменила к двери.
Получив от Юстины необычное поручение, обескураженная и растерянная, домработница вышла к калитке. Стояла там, всматриваясь в пустую улицу, освещённую редкими фонарями, и гадала, скоро ли появится хозяйка. И тут на неё наткнулась Муминкова.
— Пани Вольская дома? — поинтересовалась она.
— Нет. Должна скоро подойти. Вот, поджидаю.
— Тогда и я подожду. Пани случайно не знает, хозяйка в последнее время лечит зубы?
О хозяйкиных зубах домработница ничего не знала, о чем и сообщила соседке. И в свою очередь поинтересовалась, почему соседка об этом спрашивает?
Та увильнула от прямого ответа, заявив, что из любопытства. Ожидание затягивалось, и соседка, не выдержав, проговорилась: возможно, если бы пани Вольская лечила зубы у пани Ларчиковой, то могла там встретить её мужа, который у этой врачихи уже давно лечится. Но ведь сами знаете, какие они, мужчины, глупые, да и правды никогда не скажут. Вдруг у него там какие проблемы, а докторша могла и пани Вольской сказать. С зубами ведь по-всякому бывает, особенно верхними, вдруг осложнение или ещё что, муж жуткие деньги каждый раз платит пани Ларчиковой. Не иначе как осложнение. А если в верхнем зубе, то и в мозг может перекинуться, потому что близко, ох, надо постучать по дереву. А женщина с женщиной всегда договорится.
Этот аспект рассуждений соседки был как раз понятен Хелене. Она кивнула:
— Кабы пани Марина что знала, всенепременно бы сказала. Только вот…
И хитрая домработница сделала вид, что не решается сообщить о чем-то важном.
Естественно, соседка пиявкой впилась в Хелену, и та, вроде бы неохотно, докончила:
— О таких вещах лучше говорить у нас дома. Боже вас упаси к себе пригласить для разговора в эту пору! Моё дело маленькое, я не собираюсь сплетничать, но… лучше у нас. Пани посидят в гостиной, поговорят как люди, чтобы никаких осложнений не было, пусть пани войдёт, проше, проше…
И так задурила соседке голову, что та послушно, как корова, которую загоняют в хлев, вошла в гостиную Вольских, хотя вовсе и не собиралась в гости. Хотела всего лишь перекинуться с Мариной парой слов, главное, чтобы никто не слышал. И не успела представить себе жуткую картину — Муминок в объятиях гарпии Ларчиковой, как послышался задыхающийся голос подоспевшей Марины.
Наверняка Марина пробилась бы в кухню, невзирая на живое препятствие в лице кухарки, если бы последняя не поспешила сообщить, что хозяйку ожидает гостья. В эту пору гостья? Что ж, кстати, гостей принято угощать…
Сразу же проявился конфликт интересов. Марина хотела есть, соседка — услышать пусть горькую, но правду о муже. Не откладывая! Нет-нет, никаких угощений, ей не до еды, когда рушится семья, и что думает Марина, разве можно столько времени проводить у этой стоматологической мегеры?
Поняв, что хозяйка попала в хорошие руки, Хеленка сочла себя вправе не торопиться с сервировкой трапезы. Впрочем, тема Марину чрезвычайно заинтересовала. А поскольку еда не появлялась, разозлённая Марина решила рубить правду-матку в глаза: только что видела мужа соседки в «Ошоломе», где он делал покупки. Какие? Небось драгоценности покупал этой выдре? Нет, самые обыкновенные, покупал картошку, помидоры и туалетную бумагу… Вряд ли он с туалетной бумагой помчится очаровывать дантистку, тогда где же торчит до сих пор? Да наверняка в той же пробке, у поворота на их улицу.
Даже не поблагодарив, соседка выскочила от Вольских и у калитки столкнулась с Юстиной.
Марина живо бросилась в кухню, но путь ей преградила Хелена. Неизвестно, во что бы вылилась для кухарки стычка с хозяйкой, не подоспей племянница.
— Тётя! — предостерегающе крикнула она.
Марина не хотела признаваться, что жутко голодна.
— Что «тётя»? — огрызнулась она. — Сама же сказала — сразу будем варить супчик. А мне что же, даже чайку нельзя выпить?
— Можно, только без сахара.
— Что тут такое Юстинка принесла? — заинтересовалась кухарка, разбирая покупки. — И это на ночь глядя готовить? А капуста зачем? Ведь у нас же ещё много её наготовлено, полгоршка осталось.
— Ничего страшного, ту мы доедим, а для тёти сварим суп. Особый! Если вы, Хелена, ещё не ложитесь, приступайте. Шесть помидоров, две крупные луковицы…
Хелена тут же взялась за дело. Ей явно понравилась новая задумка. У Марины с непривычки ныли ноги после марш-броска. Она уселась на табуретку и залпом проглотила несладкий чай. Никакого облегчения! Желудок словно прирос к позвоночнику, так хотелось есть. Ох, не выдержит! Ну хоть бы что-то совсем маленькое, иначе просто помрёт с голоду — прямо вот на этой табуретке.
Мегера-племянница сунула ей очищенную морковку:
— Морковь, тётечка, можете есть без ограничений, хоть всю в доме. От сырой морковки как раз худеют. И вспоминайте почаще о велюре-шифоне с голубой норкой.
— Я ещё называла её «Мои сапфиры», — оживилась Марина.
— Прелестно! Вспоминайте свои сапфиры, таких, уверена, ни у одной бабы нет. Сразу легче станет.
Умный совет, ничего не скажешь. Действительно, при мысли о сапфирах сразу сделалось легче, голод словно отступил. Грызя морковку, Марина печально наблюдала за кухаркой, перед которой росла гора очищенных овощей. Есть надежда, что это быстро сварится и ещё сегодня можно будет отведать пресловутого супчика. Но варево точно получится преотвратное, ведь без мяса, без масла, без приправ и даже без соли…