Убийство церемониймейстера
Шрифт:
– Ладно, я буду спокоен. Но вы начали про обстоятельства, которых я не знаю.
– Дознанием уже выяснено, что организатор убийства Дашевского – некто Снулый.
Арабаджев захлопал агатовыми глазами:
– Простите…
– Это уголовная кличка.
– Но… само слово…
Черт, он же кавказский человек, спохватился сыщик, и пояснил:
– Снулый означает «вялый, анемичный». Обыкновенно так называют заснувшую пойманную рыбу. Мы подозреваем, что убийца имеет подходящую наружность. Если так, то наружность обманчива. Он безжалостный и опытный человек. Его преступная специальность –
– Кто же нанял этого негодяя?
– Кто-то из состоящих в должности.
– Но почему не рядовое ограбление? Залезли в квартиру, а хозяин там некстати оказался!
– Потому что лакей, ваш добрый знакомый, тоже убит. Но в другом месте. Его каким-то образом выманили из дома, зарезали, а тело пытались сжечь на костеобжигательном заводе. Согласитесь, на рядовое ограбление уже не похоже.
– Ну, не знаю!
– Зато я знаю. Не похоже. Кроме того, Снулый – специфическая личность. Он ограблениями квартир не промышляет.
Арабаджев задумался.
– Тогда мы все влипли. Теперь вы станете потрошить каждого из нас?
– Только тех, кто искал места. Хотя возможен и другой мотив – так сказать, половой. К убитому ходила какая-то дама, он собирался на ней жениться. Возможно, тут просто любовный треугольник. Вы знаете что-нибудь об этой особе?
– Видел однажды, мельком, и много слышал. Причем от Устина Алексеевича.
– И что же? – насторожился Лыков.
– Наш козлик отбил эту даму у Лерхе из Министерства иностранных дел.
– Сильно. А что дипломат?
– Да какой он дипломат! Штаны просиживает в канцелярии.
– Но как Лерхе отнесся к случившемуся?
– Плохо отнесся. Дал Устину по морде и вызвал на дуэль.
– А тот?
– А тот стерпел. И на дуэль не пошел, и в полицию не заявил. Иначе кто бы его взял ко Двору! С побитой-то рожей… Но вы лучше узнайте подробности из первых рук.
– Непременно узнаю, Василий Михайлович. Случай с Лерхе интересный, за него спасибо. Но, как выясняется, вы близко знали покойного. А начали нашу беседу со лжи.
– Каюсь, Алексей Николаевич. Понимал, что в истории с лакеем выгляжу некрасиво. Сознаваться в таком кому охота? Но заказать смерть человека… Это уже не про меня!
– А про кого? Кто из состоящих в должности больше других хотел в штат? До такой степени хотел, что ни перед чем не остановится?
Лыков спрашивал, а сам внимательно наблюдал за мимикой собеседника. Но тот лишь пожал плечами:
– Вы сыщик, вот и ищите. По мне – так никто. Человек нашего круга – а все состоящие – фигуры примерно одного калибра – неспособен на такое. Даже технически. Как найти в Петербурге наемного убийцу? Понятия не имею! И Дуткин с Лерхе тоже. И Бутенев. Что-то у вас не склеивается в версии. Нет. Мне кажется, тут просто деньги. Обычное ограбление. А церемониймейстеры ни при чем.
На этом беседа закончилась. Арабаджев ушел, а Лыков задумался. Коллежский асессор ему не понравился. Скрытый, лживый. Такому веры нет. Он нанял Снулого? Вполне возможно. И эта азиатская кровь… Там народ особенный, у них в ходу фокусы, какие европейцу и на ум не придут. Оставляем в подозреваемых.
И в то же время Арабаджев дал две подсказки. Первая касается денег. Они у покойника действительно
Вторая подсказка – это Лерхе. Дашевский отбил у него женщину. Чем не мотив? А если там еще двадцать тысяч годового дохода, как передавал домовладелец, то совсем убедительно получается.
Через два часа отправлялся поезд до Петергофа. Алексей решил, что он успеет наведаться в канцелярию Морского министерства. Надо расспросить сухопутных мореплавателей о Бутеневе.
Сыщик явился «под шпиль» и начал с вице-директора капитана первого ранга Пещурова. Тот принял посетителя настороженно. Что делает Департамент полиции в их гавани?
– Под вашим началом служит коллежский секретарь Георгий Алексеевич Бутенев. Мне необходима справка о нем.
Моряк неожиданно смутился.
– А… что именно вас интересует?
– Я дознаю убийство некоего Дашевского. Он состоял в должности церемониймейстера. Я веду перекрестный опрос всех, кто имеет такое же звание. Как мне увидеться с Бутеневым?
Пещуров торопливо встал.
– Извините, господин Лыков, я должен известить о вашем требовании директора канцелярии!
Алексею пришлось вернуться в приемную. Пещуров ушел к начальству и не показывался оттуда десять минут. За это время секретарь срочно соединил директора с кем-то через телефон. Забегали туда-сюда курьеры. Чувствовалось, что приход сыщика переполошил морских бюрократов.
Наконец капитан первого ранга вышел и сказал:
– Вопрос решен. Прошу вас пока обождать в моем кабинете. Скоро явится лицо, уполномоченное дать необходимые разъяснения. Не желаете ли покуда чаю?
«Фу-ты ну-ты, что же я копнул?» – подумал Алексей, возвращаясь к вице-директору. Он согласился на чай и молчал, беспокоясь, что может опоздать на поезд. «Уполномоченное лицо» все не появлялось. Лишь через четверть часа в кабинет зашел хорошо одетый господин с огромными холеными усами. Он, не здороваясь, глянул на Пещурова. Тот схватил со стола какие-то бумаги и выбежал со словами «Дела! Дела!».
– Позвольте представиться, – доброжелательно улыбнулся вошедший. – Ипполит Ефстифеевич Костанжогло, статский советник в звании камергера, управляющий Малым Двором Его Высочества великого князя Алексея Александровича. Что опять натворил наш проказник?
Лыков начал догадываться.
– А Бутенев – ваш проказник?
Он сделал ударение на слове «ваш».
Костанжогло очень по-светски рассмеялся. Чувствовалось, что он человек тертый и умеет улаживать дела.
– Чей же еще?! Увы, наш. Прошу рассказать, чем вызван интерес к нему со стороны Департамента полиции. После чего я дам необходимые пояснения.