Убийство из-за книги (сборник)
Шрифт:
– Меня зовут Арчи Гудвин, – представился я. – Я здесь работаю.
Здесь произошла маленькая заминка, поскольку я не знал, как следует правильно назвать Синтию: «мисс Браун» или «миссис Браун». К счастью, один из мужчин пришел мне на помощь.
– Что-то с моей сестрой? – с беспокойством спросил он.
Значит, они изображали брата с сестрой. Братец у Синтии, следует признать, был мужчина что надо. Немного постарше меня, высокий, с прекрасной выправкой, волевым лицом, мужественным подбородком и живыми серыми глазами.
– Вас прислала моя сестра? – вновь спросил он.
– Да, похоже на то. Вы у нас…
– Полковник Браун. Перси Браун.
– Ну да. –
– Как же так? – обеспокоилась миссис Орвин. – Она вроде бы не выглядела больной.
– У Синтии прекрасное здоровье, – заверил нас полковник. Мне показалось, что он был немало раздосадован.
– Одной порции спиртного ей мало, – вставил второй мужчина. – Вам следовало налить сразу три стакана доверху. Или просто вручить ей бутылку.
Ну и мерзкий это был тип: мало того, что он открыто говорил гадости о даме, так еще и показывал всем своим видом, что не видит ни малейшего смысла в беседах с обслуживающим персоналом, к каковому, несомненно, причислял и меня. Он был значительно моложе полковника Брауна, но так сильно смахивал на миссис Орвин, в частности разрезом глаз, что можно было без труда догадаться: эти двое – мать и сын. Я окончательно уверился в правильности своего предположения, когда она велела ему:
– Помолчи, Юджин! – А затем повернулась к полковнику: – Быть может, вам стоит пойти и проведать Синтию?
Он покачал головой, нежно, но вместе с тем мужественно ей улыбаясь:
– Право же, Мими. Это вовсе не обязательно.
– Мисс Браун в полном порядке, – заверил я их и поспешил прочь, размышляя о том, как часто форма не соответствует содержанию. Согласитесь, что имя «Мими» совершенно не подходило этой тучной, одутловатой и узкоглазой владелице жемчугов и норок.
Я внимательно изучал гостей, проявляя при этом чудеса изворотливости. К сожалению, я не имел под рукой приборчика, который бы громко запикал, оказавшись в непосредственной близости от душителя. Однако у меня самого изредка случаются вспышки озарения, и я лелеял в душе надежду, что сейчас по наитию вычислю убийцу Дорис Хаттен, а впоследствии Вульф подтвердит мою правоту. В этом случае я бы прославился на всю страну.
Синтия Браун не называла мне фамилию Хаттен, ограничившись лишь именем своей подруги, но догадаться не составило труда. История эта случилась пять месяцев тому назад, в самом начале октября, и газеты тогда, естественно, подняли много шуму. Дорис Хаттен задушили ее собственным шарфом из белого шелка, с отпечатанным на нем текстом Декларации независимости, в уютной съемной квартирке где-то в районе Западных Семидесятых улиц. Копы и на милю близко не подошли к разгадке и так никому и не предъявили обвинение. Сержант Пэрли Стеббинс из убойного отдела признался мне, что им не удалось даже выяснить, кто оплачивал съемную квартиру. Впрочем, Пэрли тот еще тип и вполне мог скрыть от нас что-нибудь существенное.
Я бродил по оранжерее, отчаянно напрягая свою интуицию. Кое-кого из кандидатов я отмел сразу, но со всеми прочими постарался найти предлог перекинуться парой слов. Это потребовало немало времени и не принесло пока абсолютно никакого результата, однако я не особенно огорчался. Если Синтия сказала мне правду и если она не передумает прежде, чем я приведу к ней Вульфа, вскоре мы получим точные приметы убийцы. Я бы вполне мог на время забыть об этом деле, да вот только пресловутый холодок
Поскольку уже давно пробило пять, толпа гостей начала помаленьку рассасываться. А ближе к половине шестого всем оставшимся в оранжерее, похоже, вдруг одновременно пришла в голову мысль, что пора и честь знать, так что все они сгрудились у выхода на лестницу. Когда это случилось, я находился в прохладном помещении оранжереи, и внезапно осознал, что остался там наедине с каким-то типом, сосредоточенно изучавшим клумбу с довианами. Он меня не интересовал, поскольку совершенно не вписывался в типаж душителя. Однако, бросив мимолетный взгляд в сторону этого персонажа, я заметил, что тот вдруг стремительно наклонился вперед, схватил с земли горшок с цветущим растением и сомкнул на нем большие пальцы с такой силой, словно мечтал придушить его. Ну и дела!
Я не спеша подошел. Мужчина поднял горшок повыше, поднес его поближе к глазам и теперь внимательно рассматривал цветы.
– Красивые, правда? – доброжелательно поинтересовался я.
Он кивнул, прищурился и наклонился, чтобы поставить горшок на место. Я покрутил головой. Единственными людьми в обозримых пределах, насколько я сумел разглядеть сквозь мутное стекло разделявшей нас перегородки, были Ниро Вульф и четверо его гостей: мать и сын Орвины, полковник Браун и Билл Мак-Нэб из «Газетт». Когда я вновь повернулся к своему собеседнику, тот уже успел выпрямиться. Он развернулся на каблуках и зашагал прочь, не проронив ни слова. Уж не знаю, был ли он виновен в каком-нибудь преступлении или нет, но хорошими манерами явно не отличался.
Я двинулся за ним. Гость прошел сквозь теплое помещение оранжереи к лестнице, а затем спустился на три пролета вниз. Оказавшись в холле, я из вежливости не стал наступать ему на пятки, но легко сумел бы исполнить этот трюк, попросту сделав шаг пошире. Холл был почти безлюден. Я увидел лишь женщину в каракулевой шубке, полностью готовую к выходу, да еще рядом с дверью откровенно скучал на своем посту Сол Пензер. Я последовал за подозреваемым в гостиную, где временно разместился гардероб. Фриц Бреннер как раз подавал пальто очередному гостю. Поскольку вешалки уже практически опустели, мой подопечный, окинув их быстрым взглядом, сразу углядел свое имущество и подошел забрать его. Я хотел было любезно ему помочь, но этот тип проигнорировал меня, не потрудившись даже вежливо покачать головой. Я уже чувствовал себя оскорбленным. Назад в холл мы вышли вместе, и когда он направился к выходу, я заговорил:
– Прошу прощения, но мы ведем учет гостей как на входе, так и на выходе. Ваше имя, пожалуйста?
– Бред какой-то, – коротко обронил он, открыл дверь и шагнул за порог.
Сол, догадавшись, что я не просто так заинтересовался именем гостя, бесшумно возник рядом, и мы вместе глядели в спину мужчине, пока тот спускался по семи ступеням крыльца.
– Проследить? – шепнул мне Сол.
Я покачал головой и уже приоткрыл было рот, чтобы шепотом кое-что пояснить ему, но как раз в этот момент за нашими спинами раздался резкий звук, заставивший нас обоих развернуться: женский визг, не особенно громкий, но полный чувства. Тем временем из гостиной выскочили Фриц и гость, которому он помогал облачаться, так что мы уже вчетвером наблюдали, как женщина в каракулевой шубке, хромая и несвязно что-то бормоча, выбежала из кабинета в холл. Наш гость, издав какой-то трубный звук, словно потревоженный самец, бросился ей навстречу. Однако я двигался быстрее: мне потребовалось всего восемь прыжков, чтобы достичь двери кабинета, и еще два – чтобы оказаться внутри. Там я остановился.