Убийство на шабаше

Алимова Светлана

— Ничего, сейчас поколдуем, и он перестанет быть трупом, — сообщила Голди, вернувшаяся с лопатой, — Беата, помнишь, я говорила, что есть чары, которыми можно трансформировать тело во что-то другое? После его нельзя будет обнаружить магией, а если откопают, то не увидят ничего страшного.

— А расколдовать его обратно смогут? — уточнила та.

Голди наморщила лоб.

— Вряд ли. Для этого нужно знать, что предмет и есть труп. Да и чары специфические, их непросто снять. Единственный минус, он не будет разлагаться и очень хорошо сохранится.

И, конечно, чары спадут, если ведьма, наложившая их, умрет.

— Ты сможешь воспроизвести их по памяти? — спросила Беата.

— Конечно. Я же их создала.

— Тогда сама и колдуй, — Беата судорожно зевнула, — у меня голова чугунная.

Голди удовлетворенно усмехнулась.

— Не волнуйся, я решу эту проблему. Шанс, ко мне! Время колдовать.

Черная кошка мигом оказалась рядом. Беата мельком подумала, что Голди так и не полюбила ее, подзывая только для колдовства. Валери постоянно гуляла и играла с Дымкой, Адалинда не спускала Фурию с рук и подкармливала вкусняшками. Беата обнимала и гладила всех своих фамильяров и брала их на долгие посиделки с подругами. Они были важной частью ее жизни.

Голди использовала Шанс как инструмент.

Полюбит ли она фамильяров, которых призовет сама?

Но ворожила Голди отменно. Когда она закончила, на полу лежала огромная тыква.

— Вуаля!

— А уменьшить ее можно? — мрачно спросил Джеральд.

— Нельзя, — Голди развела руками, — размеры должны совпадать.

— Я сделаю ее легче, — пообещала Беата, — если кто-то спросит, то тыква — часть праздничного украшения, и мы просто убираем ее. Пойдем, пока люди спят. Давайте мне лопату.

До леса они добрались без проблем: утренние улицы были пустыми, гости уже разъехались, а местные отсыпались после праздника. Пока Джеральд копал яму, Беата слушала пение птиц. Было тепло и солнечно. День предстоял чудесный.

Она покосилась на тыкву.

Надо же было этому дураку полезть в дом к ведьмам! В любом другом случае Беата пожалела бы погибшего, но сейчас могла только досадовать на произошедшее.

— Теперь у меня есть право говорить, что Голди — плохой человек? — с насмешкой спросил Джеральд. — Она убила человека и прикрылась Валери и Адалиндой, чтобы создать себе алиби. Заметь, никто из них не пошел с нами, чтобы помочь. Привыкли, что их проблемы решают другие.

— У нас только одна лопата, — возразила Беата, — толпой мы привлекли бы больше внимания. И не факт, что убийца именно Голди. Она отрицала это.

— Любой бы отрицал. Но это она. Я патрулировал деревню и постоянно видел вас всех: ты рассказывала о Калунне на площади, Валери стояла за прилавком с друзьями, Адалинда бродила по деревне, окруженная толпой поклонников. А вот Голди то появлялась, то исчезала. У нее одной была возможность сделать это.

Беата промолчала.

А потом вспомнила о кольце невидимости, которым Адалинда воспользовалась на празднике. Скорее всего, она действительно пошла в туалет или захотела передохнуть в одиночестве.

Но и в том, и в другом случае она отправилась бы к себе домой.

Беата вздрогнула.

— Как думаешь, когда он умер?

— Я не эксперт, но часа три прошло точно. Хотя скорее больше: погода теплая, а тело уже остыло, — Джеральд выпрямился, — его убили ночью. Причем способом, не оставившим следов. Голди изобретательна, не так ли? Кому вообще придет в голову создавать чары, превращающие труп в тыкву?

— Любой ведьме, которая любит придумывать что-то новое, — ответила Беата, — нельзя судить, не разобравшись толком. Убить без следов мог кто угодно.

Например, тот, кто увлекался детективами и имел волшебный нож для этого.

Беата закусила губу.

Если так посмотреть, то у Валери тоже была возможность это сделать. Она могла попросить любого из приятелей-подростков «помочь с розыгрышем» остальных, наложив на него собственный облик. Это были простые чары, которыми Валери развлекалась сразу после воскрешения. А сама бы сбежала и убила домушника ритуальным ножом, для проверки оного.

А еще Голди могла взять нож без спроса или одолжить кольцо невидимости у Адалинды. Изменить собственный облик на внешность любого знакомого ей человека. Так что даже свидетели не смогли бы правильно опознать ее.

В убийстве, совершенном ведьмой, сам черт ногу сломит. Его не распутать.

Беата раздраженно фыркнула и прогнала неприятные мысли из головы.

К черту это все. Домушник сам виноват: напал на одну из ее подруг и заплатил за это жизнью. Никому не интересны подробности. Сейчас они закопают труп и пойдут домой, спать.

Но Джеральд, покончив со всем, буднично сказал:

— Надо сообщить Калунне. Она сама решит судьбу убийцы.

— Зачем? Давай не будем этого делать.

— Она все равно узнает. Лучше уж от нас. Но ты можешь идти домой. Я сам ей все расскажу.

— Вот еще, — проворчала Беата, — знаю я, что ты расскажешь. Пойдем вместе.

— Как хочешь.

Они отправились на вересковые пустоши.

Калунна встретила их сияющей улыбкой.

— Какой дивный праздник вы мне устроили, мои хорошие! Так постарались! Я в восторге! Идите ко мне!

Она схватила Беату и Джеральда в охапку и закружила, оторвав от земли. Беата тихо пискнула. На лице Джеральда промелькнула паника.

— Мы пришли с вестью, о Калунна! Можно нас поставить на землю?

— Нельзя, — рассмеялась та, — кто еще будет носить тебя на руках, кроме меня? Беата ведь этого не делает, правда?

— К счастью, нет. Прошу, выслушай нас.

— Говори, — безмятежно отозвалась Калунна, поудобнее устраивая каждого из них на руках, словно маленьких детей, — я тебя слушаю, мой охотник. Кстати, зачем вы принесли мне эту лопату? Сегодня в подношениях нет нужды, вы и без того достаточно потрудились.

Джеральд тоскливо покосился вниз, затем на Беату.

Кажется, они думали об одном и том же: не швырнет ли их Калунна о землю, если разозлится?