Убийство на верхнем этаже. Дело об отравленных шоколадках
Шрифт:
Роджер быстро соображал. Поскольку его явно не узнали, что лучше – напомнить, где они виделись, или скрыть свою связь с полицией? Последнее показалось ему курсом более надежным.
С четверть часа они обсуждали бега, регби и прискорбное состояние кинопроизводства, ни словом не коснувшись такой малоприятной темы, как убийство. Много раз беседа прерывалась приветствиями друзей Эннисмор–Смит но Роджер ухитрился загнать его в угол, припереть к стенке и прочно загородить собою от внешнего мира. Шерри с горькой настойкой непрерывным
– Между прочим… – сказал Роджер, когда решил, что тот уже созрел, между прочим, у вас там по соседству, кажется, кого–то убили, верно? Я припоминаю, будто вы живете в доходном доме на Юстон–роуд?
Мистер Эннисмор–Смит уже примирился с тем, что Роджер знает его имя, профессию, привычки и даже жену, тогда как сам он не может припомнить даже лица своего собеседника, но с характерной для него вялостью ничего не мог с этим поделать. Роджер как раз на это и рассчитывал.
Тут Эннисмор–Смит приосанился.
– В моем доме, старина, – не без гордости заявил он. – В квартире прямо над нами.
– Да ну! Значит, вы живете в «Монмут–мэншинс»? Ну да, конечно же! Я вспомнил. Вот так совпадение! У меня там приятельница живет, старая приятельница, Эвадина Деламер. Вы, наверное знакомы?
– Знаком? Еще бы! Еще бы я не был знаком с Эвадиной! Она, старина, она, знаете, хоть куда!
– Ну да. Я забегал к ней на днях, и мы поболтали немного. Она рассказала, что полиция допрашивала всех жильцов. Как–то немножко нервничала.
– Нервничала? – участливо переспросил мистер Эннисмор–Смит. – Да отчего же?
– Ну, знаете, надо же подробно рассказать полиции, как положено, что вы делали в день преступления. Она сказала, что никто никогда не может с точностью вспомнить, что он делал в определенное время день или два назад. Она как–то особенно на это упирала. Наверно, у вас та же история?
– Нет, – задумался мистер Эннисмор–Смит. – Нет, я не помню, чтобы меня спрашивали об этом.
– Ну, это вам повезло, – фыркнул Роджер.
– То есть?
– Ну, я не думаю, чтобы вы смогли вспомнить все так, чтобы это устроило детективов, – как не смогла и Эвадина.
– Да почему, старина? Я совершенно уверен, что могу. Почему ж нет?
– Спорю на выпивку – не сможете, – быстро проговорил Роджер.
– Принято, старина! – так же быстро откликнулся мистер Эннисмор–Смит.
И после этого, разумеется, все пошло как по маслу.
Рассказ мистера Смита оказался достаточно откровенным. В тот вторник он явился с работы в начале седьмого. Откуда он это знает? Ну, просто потому, что это часом раньше обычного, старина. Ему немножко повезло в тот день, и он отправился домой, чтобы захватить жену и повести ее ужинать, а потом в театр. Немножко развлечь старушку, для разнообразия. Не часто выдается такой день в наши жестокие времена, чтобы его да не запомнить, а?
– У, – разочарованно протянул Роджер. –
– Нет, старина, не получилось, – энергично возразил мистер Смит. – Жена моя, знаете, женщина немножко старомодная, все еще верит, что надо платить по счетам и все такое.
– Не хотите же вы сказать, что оплачивали в тот вечер счета?
– Нет, конечно, – отринул мистер Эннисмор–Смит столь нелепое предположение. – Но жена, сказать вам правду, старина, она определила весь мой случайный приработок на уплату долгов. Так что ни в каком театре мы не были. Вы женаты?
Роджер покачал головой.
– Да, брак – это отдельная тема, – вздохнув, философски заметил мистер Смит.
– Так что же вы делали в этот вечер?
– Как что? Дома сидели, старина. Весь вечер! С полседьмого до полдвенадцатого, когда улеглись спать. Я хотел было пойти на компромисс и сторговаться хоть на кино, да жена принесла домой какое–то чертово платье, чтобы переделать, из ма… – мистер Эннисмор–Смит оборвал себя и поглядел на Роджера. Тому стало ясно, что магазин – больное место мистера Эннисмор–Смита, которое он, скорее всего безуспешно, старается скрыть от своих друзей.
– Значит, вы так вдвоем и просидели весь вечер? – как ни в чем не бывало осведомился Роджер. – Как это мило, по–семейному.
– Весь вечер, старина. Вот именно мило. Еще выпьете?
– Нет, сейчас моя очередь. – И Роджер сделал заказ. – Но ведь жена не была с вами в комнате весь вечер? Послушайте, тут я вас, по–моему, поймал.
– Как раз была, старина. Рядышком, на диване. А кто сказал, что не была?
– Кажется, я видел что–то в газетах насчет того, что она в одиннадцать вечера находилась на лестничной клетке. Как–то это всплыло в связи с тем, кто в последний раз видел мисс Барнетт живой.
– Если и видели, старина, то это ошибка, – серьезно сказал мистер Смит. – Что вы, она весь вечер просто не выходила из комнаты, пока мы не легли спать. Я могу под присягой подтвердить. Усердно шила.
– Вот вам пример того, как легко ошибиться, – наставительно заметил Роджер. – Она должна была бы хоть раз выйти – к примеру, чтобы приготовить ужин.
– Я сам приготовил, – коротко сказал мистер Смит.
– А! – отозвался Роджер, и наступило молчание. – Ну, похоже, выпивка за мой счет.
– Да, кстати, – начал мистер Смит с мужской прямотой. – Кстати, раз уж мы об этом заговорили, старина, я, знаете, сейчас в ужасно неловком положении. Оставил бумажник дома и совершенно нет мелочи. Очень неловко, старина, понимаете ли, потому что у меня назначена встреча с одним приятелем… приятелем, да, и – ну, не могли бы вы одолжить мне немного до завтра? А, старина?
«Если он еще раз назовет меня «старина“, – подумал Роджер, доставая бумажник, – я, как дитя, разрыдаюсь».
– Ну конечно. Сколько вам нужно?