Убийство на Вулкане
Шрифт:
В залах Кирку попадалось мало народу, поскольку занятия здесь не проводились. Тут размещались архивы и несколько офисов, в том числе и офис ТПау. На дверях помещений, открытых для посетителей, например, небольшого музея личных вещей Сурака, висели таблички на разных языках. На остальных дверях надписи сделаны были по-вулкански. Кирк обладал хорошей памятью и надеялся, что она не подведет его и на сей раз. Он взял адрес офиса ТПау в справочнике Сарека и хорошо запомнил, как пишется ее имя по-вулкански.
После недолгих поисков он нашел нужную дверь и распахнул ее. Перед
На каменном столе лежала открытая старинная книга, а прямо перед женщиной – факсимильная копия открытой страницы, на полях которой женщина делала пометки. Когда вошел Кирк, она, перестав писать, посмотрела на непрошенного гостя-землянина, ничем не выдав своего удивления. Кирк встретил здесь второго вулканца с синими глазами, первым был Стони, глаза которого стали колючими после того, как его отвергла ТПринг. Взгляд этой женщины был напрочь лишен какого-либо выражения.
– Ты заблудился? – холодно спросила она, отвернувшись, чтобы завершить работу.
У Кирка появился шанс как следует осмотреть помещение. Напротив была еще одна дверь, ведущая в другую комнату. Рабочий стол не закрывал ее полностью, оставляя место для прохода, так располагались столы секретарей во всей Галактике, защищая уединение босса.
– Я пришел поговорить с ТПау, – объяснил ей Кирк.
– ТПау не о чем говорить с землянином. Ее ответ лишь убедил Кирка, что он в нужном место, и источник информации – за закрытыми дверями.
– Передай ТПау, что с ней хочет побеседовать Джеймс Т. Кирк, решительно потребовал он.
– Желания пришельцев с других планет ТПау не интересуют, – настаивала на своем женщина.
– ТПау пожелает узнать, – громко сказал Кирк, – о двух убийствах, совершенных здесь, в Академии, а ты не даешь ей услышать о них.
В ответ на это заявление она удостоила его презрительным взглядом.
– Ты ошибаешься, Если бы такое случилось, то сами власти проинформировали бы об этом ТПау.
– Насколько я знаю, – сказал Кирк, не понижая голоса, надеясь, что его услышат за толстой внутренней дверью, – на Вулкане нет соответствующей службы тяжких преступлений, потому что здесь они происходят очень и очень редко.
– Они никогда… – начала женщина, но в этот момент дверь за ее спиной открылась.
– Я выслушаю тебя, Джеймс Кирк, – сказала ТПау и, развернувшись, величественно прошла в свой кабинет.
Кирк последовал за ней, но прежде чем закрыть за собой дверь, он имел удовольствие наблюдать, как у секретарши отвисла челюсть.
«Наверное, это первое за сто лет внешнее проявление ею эмоций», подумал Кирк.
На стенах кабинета ТПау висели многочисленные полки с книгами и манускриптами. С небосвода мощно лился солнечный свет, попадая прямо на рабочий стол, тоже заваленный книгами и свитками. Ни компьютера, ни кассет, ни блоков хранения данных в поле зрения не наблюдалось.
Единственным штрихом современности была электрическая лампа, включавшаяся в темное время суток, и электронный блокнот – такой же, который подвел Кирка в начале
Документы на них… Кирк заметил под драпированной темно-коричневой тканью знак, который видел и у источника. «Сурак». Инстинктивно он протянул к нему руку, но дотронуться не посмел.
– У тебя документы, которые написал сам… Сурак? – спросил Кирк с благоговением.
ТПау промолчала. Вместо ответа она обошла вокруг него, посмотрела прямо в глаза.
– Что ты можешь знать о Сураке? – наконец произнесла она, но в голосе се звучало скорее любопытство, чем вызов.
– Все, что известно каждому: он был основателем вулканской философии.
Для моего друга Спока он герой, как для меня Авраам Линкольн. Этот факт уже достаточно говорит о том, что о нем следует знать больше, чем знаю я.
Кирк вновь перевел взгляд на манускрипты.
– Скажи, пожалуйста, это подлинники? Когда Кирк опять посмотрел на ТПау, то увидел, что она изучает его своими блестящими черными глазами.
Неожиданно она решительно повернулась и, отдернув штору, с величайшей осторожностью сняла один из манускриптов и, к большому удивлению Кирка, протянула ему. Он принял свиток так, словно тот был живым и хрупким. От документа веяло самой историей. Свиток был легко перевязан шнурком, таким же ветхим, как и сам пергамент. Кирк держал его на палочке, боясь вздохнуть: пять тысяч лет назад руки великого Сурака разворачивали этот свиток, чтобы проповедовать философию логики своим последователям. У Кирка было чувство, что спокойная уверенность ученого направляла его через века.
Кирк взглянул на ТПау и, удостоверившись, что она реагирует нормально, развязал тесьму и аккуратно развернул свиток настолько, чтобы можно было увидеть письмена. Кирк ничего не смог понять, но ровный и четкий почерк говорил ему, что у автора был ясный ум, конкретная цель и сильное чувство лидерства. «Неудивительно, что Спок так хочет быть похожим на него», подумал Кирк.
Рассмотрев пергамент, Кирк снова скрутил его и аккуратно перевязал шнурком.
– Благодарю тебя, – сказал капитан, передавая манускрипт в руки ТПау.
Она не ответила: «Логику не благодарят». Оба понимали, что происшедшее сейчас не вписывалось в логические рамки. ТПау положила документ на место, закрыла его защитной занавеской и вновь уделила внимание Кирку.
– А у тебя есть чувство традиции, Джеймс Кирк.
– Земляне ведь не без своих традиций, ТПау.
– У меня сложилось о тебе неверное мнение. Когда ты впервые прибыл на Вулкан, чтобы быть дружком на свадьбе Спока, я считала, он хочет подчеркнуть, что в его жилах течет и кровь землян. Меня очень оскорбил его поступок, ведь он привел тебя участвовать в самом святом и таинственном ритуале. Я искренне думала, что это стало причиной, по которой ТПринг отвергла его.