Убийство напрокат
Шрифт:
Алкаш, как уже было сказано, стоял посреди дороги спиной к Надежде и что-то разглядывал в пыли проулка. При этом он бормотал себе под нос, время от времени озабоченно вздыхая.
Надежда невольно отметила, что только что оставленный ею в сарае Дик производит впечатление гораздо более разумного существа, чем этот славный представитель западаловского населения. Тем не менее, движимая неуемным любопытством, она окликнула Чугуева.
Тот вздрогнул и обернулся.
— Э-э, женщина,
Проигнорировав этот вопрос. Надежда взяла быка за рога:
— Ты мне вчера цепочку предлагал, так я, того, надумала. Хочу ее купить. У тебя она еще?
Чугуев оживился. На его опухшем, заросшем серой щетиной лице возникли пятна лихорадочного румянца, и он запустил грязную лапу в глубину своей вылинявшей и засаленной хламиды.
— Есть, есть у меня эта вещь! — забормотал он с нездоровой суетливостью. — Оченно хорошая вещица, не пожалеешь… Тут она, обожди, в карманец где-то завалилась…
Волосатая рука проскользнула сквозь драный халат и высунулась из прорехи. Алкаш озадаченно уставился на нее, как на посторонний и враждебный предмет, и предпринял еще одну попытку. Наконец, после трех или четырех безуспешных экспедиций он выудил из недр халата грязный до невозможности платок и со счастливой улыбкой развязал его, бормоча:
— Вот же она, вот! А я-то думаю, неужто вывалилась! Нет, у Чугуева все завсегда в полном порядке! Чугуев — он не промах, не лох какой-нибудь! Вот же она, родимая!
Действительно, в платке лежала, свернувшись колечками, та самая золотая цепочка необычного плетения. Как и накануне, она показалась Надежде похожей на маленькую, но смертельно опасную ядовитую змейку.
— Я куплю, — взволнованно проговорила Надежда, приблизившись к Чугуеву и задержав дыхание, чтобы не упасть в обморок от чудовищного перегара и прочих сопутствующих ароматов.
— Двести, — торопливо проговорил алкаш.
Надежда без разговоров полезла за кошельком, но Чугуев внезапно замолк и попятился.
На его лице отразилась мучительная душевная борьба: с одной стороны, увидев, как легко женщина согласилась на несуразно высокую, по его представлению, цену, он подумал, что продешевил. С другой — боялся поднять цену и отпугнуть покупательницу. Наконец он открыл опухший рот и проронил в страшном волнении:
— Триста!
— Ну ты загнул! — рассердилась Надежда Николаевна. — Слишком много хочешь! За триста не возьму!
— Двести пятьдесят! — дрожащим от волнения голосом выпалил Чугуев.
— Ладно, черт с тобой! — Она достала деньги из кошелька, сорвала большой лист лопуха и этим листом прихватила цепочку, чтобы не входить в непосредственный контакт с великолепным Чугуевым, который вполне мог быть разносчиком туберкулеза, тифа, сибирской язвы, бубонной чумы и атипичной пневмонии.
Ей очень хотелось удалиться как можно скорее и как можно дальше, однако она хотела выяснить еще один вопрос, который и задала, не выпуская деньги из своей руки:
— Скажи-ка мне, венец творения, а где ты нашел эту цепочку?
— Где нашел, где нашел… — недовольно забормотал Чугуев, не сводя глаз с денег. — Где надо, там и нашел… Тебе-то какое дело?
— А может, ты ее украл? — строго проговорила Надежда, отодвигая руку с деньгами. — А мне, между прочим, краденое ни к чему!
— А вот и нет! — обиженно воскликнул алкаш. — Вова Чугуев не вор! Вова Чугуев совесть не пропил! Говорю же — нашел цепочку!
— Говори — там нашел, возле дома? — Надежда указала на участок Ильи Константиновича.
— И ничего не там! — Чугуев понизил голос и опустил глаза, уставившись на дорогу у себя под ногами. — Ничего не там, а вот аккурат тут, вот где мы с тобой теперича стоим! — И он для большей доходчивости указал на дорогу грязным пальцем. — Аккурат туточки!
И тут до Надежды дошло, что алкаш делал на этом месте, когда она увидела его несколько минут назад, выбравшись из малинника.
Он пришел проверить то место, где сделал однажды ценную находку: не появилось ли там еще что-нибудь интересное! Так опытный грибник снова и снова приходит на ту полянку, где однажды нашел дружную семейку крепеньких боровичков…
— Предположим, ты не врешь, — с сомнением проговорила Надежда, склоняясь над дорогой, — а может, ты просто забыл это место?
Может, перепутал? Как ты запомнил, что это именно здесь, а не там, подальше, возле забора, или не ближе к повороту?
— Как запомнил, как запомнил, — снова забормотал алкаш, — очень просто запомнил.
Видишь, здесь от машины след? Вот аккурат посреди этого следа цепочка-то и лежала!
Выдав эту тираду, Чугуев, похоже, утомился. Он поднял на Надежду мутный взгляд и просипел:
— Ну так что — берешь? Или бери, или проваливай, мне с тобой разговоры разговаривать некогда!
— Ишь ты, какой занятой! — усмехнулась покупательница, однако не стала больше испытывать его терпение, отдала деньги и свернула лопух с золотой цепочкой.
В следующую секунду Чугуев поставил, должно быть, личный рекорд по бегу на средние дистанции. Он помчался в сторону привокзальной площади с такой скоростью, что его вполне можно было, предварительно отмыв, побрив и переодев, зачислить в олимпийскую сборную. Безусловно, его целью был магазин непреклонной Клавки.