Убийство по-министерски
Шрифт:
И вот я смотрю в лицо человека, которого все эти дни мечтал посадить. Выдумывал, изыскивал способы для этого и понимал, что все они никуда не годятся. У меня не было улик, чтобы обвинить министра здравоохранения Андрейченко. А сейчас его влиятельная фигура полностью утратила свою мощь. Он был раздавлен свалившимся на него грузом, тонул под тяжестью улик. Передо мной сидел пожилой, не очень здоровый человек, который взахлеб уверял меня в своей невиновности и при этом чуть ли не плакал. Выглядел он жалко…
А я испытывал противоречивые чувства. С одной
Все свидетельские показания, все улики казались мне надуманными, сфабрикованными, причем довольно грубо и топорно. Ну в самом деле, разве стал бы убийца, пусть даже невольный, хранить у себя дома окровавленный пиджак жертвы? Это же абсурд! И лежал-то он, как следовало из материалов дела, чуть ли не на самом видном месте, словно специально туда подложенный, чтобы на него натолкнулись!
Показания свидетеля также показались мне вымыслом, и я намеренно допрашивал его лично в течение двух часов, крутя так и эдак и добиваясь, чтобы он запутался в своих показаниях, сбился и тем самым выдал себя.
Увы, мои надежды не оправдались. Свидетель бойко тарабанил одно и то же, как хорошо заученную и тщательно отрепетированную байку. Мне никак не удавалось его подловить, и я был вынужден был его отпустить. Он ушел, одарив меня напоследок победоносной улыбкой…
«Вот и все, — подумал я. — Можно уже больше ничего не делать. Не надо ехать к Варваре Рыбиной и выяснять, куда она моталась ночью. Не надо искать любовницу Скоробогатова, да и неважно теперь, была она или нет, равно как и компромат на Астахова, исчезнувший из дачного гаража… Был ли он, или Надежда Алексеевна решила таким образом свести счеты с Астаховым — неизвестно. И не имеет совершенно никакого смысла, потому что эти сведения, даже если я их получу, уже никогда никому не пригодятся! Все эти Астаховы, Тарасы Иконниковы, Светланы Ярцевы и прочие фигуранты дела больше не важны. Я потратил время впустую».
Вечером я долго размышлял о случившемся. Ведь подполковник Герасимов, каким бы тугодумом ни был, на оперативной работе не первый десяток лет. И он не мог не понимать, что все эти улики — липа чистой воды. И главное, в обвиняемых не кто-нибудь, а министр! Почему Герасимов пошел на то, чтобы обвинять этого человека? Да потому что был убежден, что все эти улики станут доказательствами, которые невозможно будет сломить! И в суде будет принят обвинительный приговор! Но кто, кто мог заставить подполковника принять такое решение?
Мне снова вспомнился важный господин в светлом пальто, приехавший в наше Управление на лимузине и имевший личную беседу с подполковником. Я не знал, о чем именно они говорили, но после этого Герасимов повелел мне отпустить Астахова, заявив, что он невиновен в смерти Скоробогатова. Я еще тогда удивился, почему он в этом так уверен. А теперь, спустя несколько дней, Герасимов, словно фокусник из рукава добывает главного злодея — Романа Валентиновича Андрейченко! Нетрудно было связать концы с концами…
Но
И уже на подходе к его дому меня вдруг резко осенило. Я вспомнил, что именно у Влада я и видел этого человека. Ну, не в живую, правда, а на видео. Это был тот самый мужчина, председатель облдумы, который так жестко призывал бороться с коррупцией в чиновничьих кругах! У него еще какая-то странная, редкая фамилия… Это он, сомнений нет!
Я ощутил, как сердце учащенно забилось, непонятно пока почему. Я так пока ничего и не знал. Однако чувствовал, что нащупал какую-то очень важную ниточку.
К Владу я буквально взлетел и с порога одним махом выложил все, что крутилось у меня в голове. Наверное, выглядело это довольно сумбурно, потому что Влад посмотрел на меня сочувственно, потом молча ушел в соседнюю комнату. Кому-то звонил, что-то узнавал, потом вышел ко мне и выдал:
— Владельца машины зовут Стрекайло Юрий Иванович.
— Точно, Стрекайло! — воскликнул я. — Я еще вспоминал его фамилию!
Потом загрузил в Интернете видео и повернул ноутбук ко мне. На меня смотрело гладкое, ухоженное и самоуверенное лицо, которое я видел в Управлении несколько дней назад. Это было то самое видео, что я видел у Влада в прошлый раз.
— Он? — коротко спросил Влад, и я кивнул.
— А почему он тебя интересует? — полюбопытствовал мой друг.
Я подробно рассказал ему о том, что произошло сегодня на работе. Влад выслушал и пожевал губами.
— Тут вот какая ситуация, — задумчиво проговорил он. — Дело в том, что этот самый Стрекайло выставил свою кандидатуру в депутаты Государственной думы. Госдумы, понимаешь? Это тебе не местная власть! И его имя уже внесено в списки.
— Это ты откуда знаешь?
— Сорока на хвосте принесла! — отрезал Влад. — Просто побеседовал сейчас со знающими людьми, пока номерок пробивал. Так вот, а Андрейченко также метил в депутаты Госдумы. То есть мог составить Стрекайло реальную конкуренцию. И тот таким вот образом решил его убрать, подставив под убийство!
— Что же, для этого специально человека убивать стали, что ли? — нахмурился я. — Прямо сицилийская мафия какая-то!
— Ну, я бы не был удивлен, узнав, что это так, — возразил мне Влад. — Ради власти люди на что только не идут. Разве они принимают всерьез смерть какого-то там водочника Скоробогатова? А если серьезно, то о том, что там произошло на самом деле, боюсь, мы с тобой никогда не узнаем…
Я наморщил лоб.
— Да, скорее всего, не узнаем… — медленно протянул я. — Но я не сомневаюсь, что этот самый ярый борец с коррупцией сам завяз в ней по уши! И это он все подстроил. Наверняка.