Убийство с первого взгляда
Шрифт:
Маленький засранец обошел его и обратился прямо к суперинтенданту. Выставил его в дурном свете. Сделал никчемным слабаком.
Харленд с силой сжал края раковины и на мгновение крепко зажмурился, но не смог избавиться от слепой ярости, которая, казалось, обволакивала его, вгрызалась прямо в мозг. Когда он открыл глаза, они сверкали от гнева, а бледное отражение в зеркале злобно щерило рот. Как же Харленду хотелось успокоиться, прийти в себя, но он знал: это бесполезно.
Поуп поступил так намеренно — иначе и быть не может! Мелкий ублюдочный интриган!
Харленд
Этот мерзавец выставил его идиотом!
Рассвирепевший Харленд накинулся на дозатор, ощутив внезапную потребность ударить его, причинить боль, хоть это был и неживой предмет. Раскрытой ладонью он ударил по дозатору, и пластмассовый корпус с громким треском раскололся.
А через мгновение он снова стал самим собой и недоуменно взирал на валяющиеся в раковине осколки белой пластмассы. Рука моментально онемела. Харленд поднес ее к лицу и стал изучать повреждения. Несколько секунд ничего не происходило, но потом он ощутил боль, на ладони выступили ярко-красные полосы, из ран заструилась кровь.
Вся ярость испарилась, осталась только огромная усталость. Инспектор нырнул в одну из кабинок и отмотал побольше туалетной бумаги, чтобы остановить кровотечение. К счастью, его никто не видел. Можно будет тихонько выскользнуть из туалета, придумать какое-то оправдание и поехать домой, чтобы как следует обработать и перевязать рану. Да, он должен быть рад, что так легко отделался.
А пока, скрючившись в кабинке и весь дрожа, Харленд ждал, когда уймется кровь.
10
Четверг, 7 июня
Стоя возле окна, Харленд водил пальцем по скопившемуся на стекле конденсату и слушал, что ему говорят по телефону. Плечи инспектора были напряжены, он устало кивал, словно соглашаясь.
— Да я все понимаю, — вздохнул он. — Спасибо, что попытались.
Закончив разговор, он сунул мобильник в карман, а сам продолжал глядеть на дождь. Из-под пальца по стеклу скатилась капля и канула в щель оконной рамы.
— Плохие новости? — спросил Поуп.
У гаденыша был особенный талант как можно больнее поддеть собеседника.
Инспектор опустил голову и медленно отвернулся от окна:
— Экспертам не удалось ничего извлечь из тех синих волокон. Ткань самая обычная, используется в сотне различных типов одежды — ничего примечательного. Мы снова зашли в тупик.
— Господи, — притворно вздохнул Поуп. — Нам от этого мало проку.
Харленд смерил его уничтожающим взглядом и не спеша подошел к столу.
— Да, — неохотно признал инспектор, — толку никакого.
— Однако, — как ни в чем не бывало продолжал Поуп, — я сейчас разговаривал с полицейскими из Гвента по поводу того убийства в Ньюпорте. Помните, я вам про него уже рассказывал? Преступника так и не удалось схватить. Так, может, имеет смысл запросить у них список подозреваемых по тому делу и заняться их разработкой?
Некоторое время Харленд смотрел на сержанта ничего не выражающим
— Можно, я думаю. В конце концов, что мы теряем?
Он взял блокнот, кружку с кофе и направился в кабинет.
Бывший бойфренд Викки в момент совершения преступления находился за пределами страны. Коллег по работе проверили одного за другим и всех исключили из числа кандидатов в убийцы. Викки не относилась к числу людей, у которых бывают враги. У полицейских сложилось впечатление, что о ней никто никогда даже слова дурного не сказал. И тем не менее девушка была мертва. Убита.
И теперь все расследование катилось под откос. Даже поиски по базе данных ни к чему не привели, и у них не появилось ни одного подозреваемого. Впрочем, Харленд не особенно этому удивлялся. Не зная мотива убийства — а он, несмотря на разглагольствования этого кретина Поупа, такового не видел, — трудно было сказать, что именно следует искать и с какой стороны подступиться к делу.
Харленд прошел в свой тесный, унылый кабинет и закрыл дверь. Потом медленно обогнул стол, рухнул в кресло и несколько секунд сидел неподвижно, глядя в потолок. Хотелось закурить, но от шума неистово бьющего в окно проливного дождя мысль сунуть в рот сигарету отчего-то показалась малопривлекательной.
Инспектор сел прямо и включил монитор. Набирать текст оказалось нелегко — он сам бинтовал себе поврежденную руку и, возможно, немного перестарался, так что теперь больно было работать мышкой. И все-таки он нутром чуял: есть в этом деле моменты, которые пока ему не открылись; есть еще над чем поработать и что поискать. Знать бы только, с какого конца начать. Есть ниточка, за которую можно ухватиться и выйти по ней из беспроглядного тумана, в котором он сейчас блуждал. Тяжело вздыхая, стараясь поменьше беспокоить больную руку, Харленд начал со всем тщанием просматривать отчеты о нераскрытых делах и молиться, чтобы в этот длинный список не попало и дело об убийстве Викки Сазерленд.
Был уже почти полдень, когда в дверь постучали и в кабинет заглянул Мендель.
— Что-то вид у вас совсем невеселый, шеф, — заметил он.
Харленд откинулся на спинку кресла и горестно покачал головой:
— В этом деле, куда ни плюнь, сплошные тупики.
Сержант прошел в кабинет и, закрыв дверь, негромко произнес:
— На самом деле не все так уж печально
— О чем ты? — недоуменно воззрился на него инспектор.
— Помнишь те ключи на цепочке? — с мрачной улыбкой спросил Мендель.
Харленд кивнул.
— Так вот, нам ведь никак не удавалось определить, какую дверь отпирает третий ключ. До сегодняшнего дня.
— И какую же? Это у нее на работе?
Сержант покачал головой и сел возле стола.
— Он не подходил ни к одному замку. Но на ключе имеется весьма отчетливый отпечаток большого пальца руки. Оказалось, что отпечаток оставила не Викки Сазерленд. Тогда мы пропустили его через компьютерную базу данных.
Инспектор нахмурился:
— Чей же он в таком случае?