Убийство с первого взгляда
Шрифт:
Джин медленно кивнула:
— А как проходит общение с коллегами?
— Все отлично.
— А как у вас с… — она сверилась с записями, — с Поупом?
Харленд заставил себя улыбнуться и честно ответил:
— За это время у меня не было никаких проблем с сержантом Поупом.
Да, абсолютно никаких проблем. Потому что этот маленький засранец в отпуске.
— Хорошо.
Некоторое время психотерапевт его рассматривала. Харленд почувствовал себя слегка неуютно, прочитав во взгляде женщины одновременно тревогу и воодушевление. Что она разглядела в его лице?
— Итак, —
Инспектор отвел взгляд и вздохнул:
— Происшествий не было. Но сегодня с утра был момент, когда я… на некоторое время будто выпал из реальности.
Харленд снова посмотрел на психотерапевта. Женщина села более прямо — поза, означающая, что она готова его выслушать. Затем он перевел взгляд на окно. Чертовски хотелось закурить.
— Может, расскажете мне?
Харленд склонил голову:
— В последнее время ситуация относительно стабилизировалась. Не то что бы чувства исчезли — они никогда не исчезают, — но стало… не так больно, понимаете?
Она кивнула:
— Продолжайте.
— Это было… — Инспектор потер лоб, пытаясь облечь в слова свои неясные ощущения. — Такое впечатление, будто я отстранился от всего. Как будто это была чужая боль, не моя, и я смотрел со стороны. Я сопереживал, но сам ничего не чувствовал. А потом я допрашивал свидетельницу в Портисхеде, и что-то из того, что она сказала, буквально застало меня врасплох. Все эти чувства, вся эта боль… оно обрушилось на меня, как прилив на том чертовом пляже…
Он покачал головой. Говорить стало невмоготу.
— И мне показалось, будто и не было этого года, — продолжил Харленд. — И все происходило со мной по новой. Было такое ощущение, словно я вернулся…
Он замолчал, но психотерапевт его не торопила. Дрожащими пальцами Харленд нащупал в кармане пачку сигарет. Ничего, осталось потерпеть всего несколько минут…
— Вернулся в тот день, когда потерял ее, — с трудом вымолвил инспектор.
Джин пристально смотрела на него.
— И что случилось дальше? — тихо спросила она.
Харленд опять вспомнил ужасы тех дней, заново пережил боль и горечь утраты, еще раз заглянул в раскрывшуюся перед ним бездну отчаяния.
— Грэхем?
Он с трудом возвратился в реальный мир, сфокусировал взгляд на устилающем пол бежевом ковре, плохо окрашенных плинтусах, небольшом столе и постепенно вытащил себя из беспросветного мрака.
— Думаю, я справился. Смог пережить самые тяжелые минуты.
— А сейчас?
— Сейчас? — Харленд посмотрел в окно, а потом встретился взглядом с Джин. — Сейчас я безумно устал.
Женщина задумчиво уставилась на полицейского:
— Полагаю, тот факт, что вам удалось справиться с непростой ситуацией и взять ее под контроль, внушает оптимизм. Я считаю, это свидетельствует о реальном улучшении, о том, что вы становитесь сильнее.
— Спасибо, — пожал плечами Харленд.
Но он вовсе не чувствовал себя сильным — скорее, наоборот. Он гадал, насколько его еще хватит.
9
Понедельник, 4 июня
Сидя
Как странно было приехать на работу в такое время. Обычно он заявлялся на службу ни свет ни заря и уходил позже всех, стараясь как можно больше времени провести вне опостылевшего мрачного дома. Но от сегодняшнего дня Харленд не ожидал ничего хорошего. И если криминалисты не раскопали ничего по-настоящему важного, ему просто нечего будет указать в ежедневном бессмысленном отчете.
Горячий стаканчик обжигал пальцы.
А как прекрасно все начиналось: непростое дело об убийстве, которое могло занять его целиком и полностью и отвлечь от печальных мыслей, плюс к тому возможность снова поработать с Менделем. Но теперь повышенный интерес Блейка к расследованию означал, что дело приобретает политическую окраску. Харленд уже видел соответствующие предзнаменования, но сегодня… Сегодня все станет еще хуже.
Боль в руках сделалась невыносимой, но он заставил себя терпеть.
Снаружи с неба продолжали низвергаться потоки воды. Конца ливню пока не предвиделось.
Медленно он развел в стороны обожженные ладони и теперь удерживал стаканчик только кончиками пальцев. Тяжело дыша, Харленд пытался заглушить внутреннюю боль. Он сможет с этим справиться. Сумеет вынести испытания предстоящих часов.
Он открыл дверь и вышел под хлещущие струи дождя.
Констебль Грегг оторвался от своего занятия и посмотрел на вошедшего инспектора.
— Доброе утро, сэр, — улыбнулся констебль.
— Доброе утро, Стюарт, — хмуро, не скрывая раздражения, поприветствовал коллегу Харленд. Вода ручьями стекала с рукавов куртки на пол. — Вы закончили просматривать запись с камеры слежения в Эйвонмауте?
— Должен закончить до обеда. Пока, правда, не обнаружилось ничего интересного. К сожалению, — извиняющимся тоном сообщил Грегг.
Харленд сокрушенно покачал головой. Еще один тупик.
— Все-таки досмотрите до конца. Будем надеяться, что криминалистам повезет и они извлекут что-нибудь из осмотра тела.
Крадучись, Харленд пробрался по коридору к своему кабинету, проскользнул внутрь и закрыл дверь. Помещение и так было небольшое по площади, а огромный письменный стол и два монструозных шкафа для бумаг делали его еще более тесным. Стены, некогда белые, посерели. Единственным украшением на них была репродукция картины с изображением высокогорного озера в простенькой деревянной рамке, да у двери висели инструкция по действиям в случае пожара и план эвакуации. На вешалке в углу болтались сменные брюки, а также новая рубашка, еще даже не распакованная.