Убийство с первого взгляда
Шрифт:
Кен сложил чек и проводил официантку долгим взглядом.
— Нет, ты видел, а? — произнес он со вздохом. — Я дал ей двадцать фунтов чаевых, а она мне даже не улыбнулась.
— Да ладно причитать, — рассмеялся Нэйсмит и встал из-за стола.
— Надо было тебе расплачиваться, — буркнул Кен.
Когда они вышли из ресторана и стали спускаться по лестнице, налетел порыв ледяного ветра, но оба уже были в достаточной степени разгорячены спиртным и холода практически не ощущали.
— Где ты остановился? — спросил Нэйсмит и поднял руку, чтобы поймать такси.
— Есть одно милое
— И как там?
— Прилично, в общем, — пожал плечами Кен. — А завтрак просто на пять баллов.
На противоположной стороне улицы притормозило черное такси с включенным огоньком. Когда появился просвет в потоке машин, такси заложило крутой вираж, развернулось и остановилось у тротуара возле приятелей. Нэйсмит открыл дверь и обернулся к Кену.
6
«Корнишоном» (англ. The Gherkin) англичане называют небоскреб Сент-Мэри-Экс, 30, расположенный на улице Сент-Мэри-Экс, за зеленоватый оттенок стекла и характерную форму. (Прим. перев.)
— Прошу, — пригласил он. — Могу тебя подбросить — мне ехать дальше, в Кэнэри-Уорф.
Они объяснили таксисту, куда везти, и уселись на широкое заднее сиденье. Машина тронулась с места, и приятели уставились в окна, разглядывая ярко освещенные витрины многочисленных магазинов. Через открытый лючок в перегородке между передними и задним сиденьями из магнитолы доносились обрывки разговоров и треск статического электричества.
— Так ты счастлив, работая в «Уинтерхилл»?
Вопрос прозвучал внезапно, но Кен всегда был докой по части неожиданных заявлений.
— Да. — Нэйсмит вопрошающе глянул на приятеля. — А почему ты спрашиваешь?
— Не пойми меня неправильно, но мне кажется, эта компания не для тебя, — объяснил Кен. — Ты же всегда искал возможность проявить себя в сложных ситуациях, а у них…
— У них таких возможностей масса. Надо просто знать, где искать.
Кен кивнул, не спуская с Нэйсмита изучающего взгляда:
— Значит, тебе там нравится?
Нэйсмит на мгновение задумался.
— Работа там дает мне свободу, а это на данный момент для меня самое главное. — Он сел поудобнее, откинул голову на подголовник, потом повернулся к бывшему коллеге и усмехнулся: — Ты что, хочешь сделать мне предложение, от которого я не смогу отказаться?
— А что может быть лучше, чем работать вместе со мной? — подмигнул приятелю Кен. — Как в старые добрые времена, а? Мы с тобой горы сможем свернуть.
Нэйсмит рассмеялся:
— Ты мне льстишь, дружище. Но я не уверен, что сейчас для меня подходящее время что-то менять. Задай мне этот же вопрос через несколько месяцев.
— Тогда может быть уже поздно, — с преувеличенной серьезностью заявил Кен. — Гнев отвергнутой женщины страшнее ада… ну и все такое. [7]
7
Цитата из произведения Уильяма Конгрива «Невеста в трауре»: «Hell hath no fury like a woman scorned». (Прим. перев.)
Сейчас они проезжали район,
— Признайся, весь сегодняшний вечер был затеян ради этого? — полувопросительно произнес Нэйсмит.
— Вовсе нет, вовсе нет! — запротестовал Кен, потом состроил заговорщическую физиономию и наклонился ближе к приятелю, так что виниловое покрытие сиденья заскрипело. — По правде сказать, я очень надеялся подпоить тебя и заполучить информацию о клиентской базе, но ты даже после трех пузырей вина остался неразговорчивым сукиным сыном!
Они рассмеялись. Такси в этот момент остановилось возле небольшого отеля.
— Ты не меняешься, Кен.
— Да и ты тоже! — Он распахнул дверь, не без труда выбрался из машины, потом выпрямился и с ухмылкой поправил на носу очки. — Смотри не закисни на этой работе.
Нэйсмит улыбнулся в ответ:
— Мне хватает разнообразия в жизни.
За окнами проплывал город, омытый редким оранжевым сиянием фонарей и рекламных стендов. Такси притормаживало на светофорах и снова устремлялось вперед, а Нэйсмит наблюдал за кипящей на улицах жизнью — прохожие казались ярко очерченными силуэтами на фоне освещенных витрин.
Он поднял левую руку, так чтобы на часы упал свет фар движущегося следом автомобиля, и проверил время: 23:07. Чуть больше девяти часов осталось до того момента, когда можно будет начать игру, обещающую стать чрезвычайно увлекательной. Насколько далеко он сможет продвинуться за ту неделю, что должен провести в Лондоне? И самый главный вопрос: удастся ли до пятницы снова повстречать намеченную жертву?
Такси описало широкую дугу и остановилось у входа в отель. Мотор тихо заурчал на холостых оборотах.
— Приехали, — сообщил таксист и выключил счетчик.
Нэйсмит выпрямился, полез за бумажником и в этот момент почувствовал, как во внутреннем кармане куртки завибрировал поставленный на беззвучный режим телефон. Недовольно поморщившись, он вытащил мобильник, увидел, что звонит Ким, и отправил сигнал «Занято». Он всегда полагал, что это невежливо — разговаривать по телефону и одновременно общаться с кем-то еще.
Нэйсмит достал наконец бумажник, расплатился по счетчику, спрятал сложенный чек в карман и выбрался на тротуар. Такси взревело двигателем и умчалось в темноту, а Нэйсмит остался стоять у подножия устланной ковровой дорожкой лестницы, на которую падал яркий свет, проникающий через стеклянные двери.
Зевая и прижимая к уху телефон, он прошел в вестибюль. Голос Ким, когда она ответила на звонок, показался Нэйсмиту странным.
— Да?
— Привет. Ты извини, но я тогда как раз вылезал из такси.
Пауза.
— Ты где сейчас? — тихо спросила Ким.
— Вернулся в отель и в данный момент направляюсь к себе в номер.
Да что же с ней такое? Может быть, переутомилась? Хотя еще не очень поздно.
— Хорошо.
Снова пауза.
— Ты один? — спросила Ким.
Нэйсмит остановился перед лестницей и устало привалился к стене. Когда он уезжал, а Ким оставалась дома, ее начинали одолевать демоны подозрения.